– Это просто глупость! Ты целыми днями только и болтала о том, что я украду сердце любого мужчины при дворе. Теперь я смотрю и вижу вокруг множество благородных и прекрасных женщин. Я и представить себе не могу, что кто-нибудь заметит меня среди них.
Маргарита снова подмигнула и засмеялась.
Они заняли места за длинным, стоящим на козлах столом, и слуги немедленно принялись носить им еду. Невиданные блюда выдерживали сравнение только с изысканной пищей, которую Астре довелось отведать в Равенсморе. Ей то и дело приходилось спрашивать Маргариту о кушаньях, которые появлялись как из рога изобилия. Что это за щедро посыпанное специями мясо – дичь или говядина? А вон те нежнейшие потроха – куриные или гусиные? Цапля, павлин, дикий кабан составляли лишь малую толику незнакомой снеди. Напоследок подали сладкий крем и засахаренные фрукты. Астра благоразумно решила вовремя остановиться. Она отложила столовый нож, развернулась на сиденье и принялась разглядывать гостей.
Ее взгляд скользил по роскошным дамским платьям – переливающийся поток розового и голубого, темно-красного и фиолетового, блестящего золотого и глубокого зеленого заполнил зал королевской трапезной; десятки различных фасонов и оттенков оживляли ее, как яркие бабочки расцвечивают весенний луг. Мужчины выглядели чрезвычайно торжественно, чуть ли не театрально. Немногие из них, отдавая предпочтение черным и серым костюмам, подчеркивали богатство одеяния украшениями и изысканной отделкой из серебра или золота.
Однако, казалось, никто из мужчин не чувствовал себя уютно в этих превосходных нарядах. В королевском дворце не разрешалось носить оружие, но Астра быстро заметила, что с легкостью выделяет из толпы военных. Молодые рыцари сидели на своих местах с каким-то особенно беспомощным выражением, напоминая Астре деревенских детей – вымытых и принаряженных для похода в церковь, одетых в стесняющие одежды и непривычные башмаки, но мечтавших только о том, как бы поскорее снова выпачкаться и бегать босиком. Она вскользь оглядывала рыцарей, пока не приметила двух мужчин. Знакомое лицо одного из них привлекло ее внимание. Это были их спасители из Тэдбери. Дрожь возбуждения пробежала у нее по спине.
– Маргарита, здесь лорд де Лэйси! Он сидит за соседним столом!
– Где? Ах! Вижу. А тот огромный, темноволосый мужчина рядом, должно быть, сэр Рэйвз.
Астра посмотрела на мужчину рядом с де Лэйси. Он разговаривал с соседом слева, и пока можно было рассмотреть только невероятно широкие плечи и затылок. Наконец-то она взглянет в лицо Черному Леопарду.
Де Лэйси заметил, что на него смотрят, послал девушкам улыбку и, повернувшись, сказал что-то своему напарнику. Черноволосый рыцарь вздрогнул и повернулся. Астра смотрела какое-то мгновение ему прямо в глаза, их разделяло не больше десятка шагов.
– Ты думаешь, это он и есть? Сэр Рэйвз, я имею в виду, – прошептала Маргарита.
– Матерь Божья, – ответила Астра придушенным голосом. – Это он. Человек из леса!
– Как замечательно! Я всегда жалела о том, что не было времени поблагодарить их за храбрость, этот Шилхэм так быстро утащил нас. Теперь можно будет поговорить с ними подольше.
– Нет! – вскричала Астра и в панике схватила Маргариту за руку. – Ты не понимаешь. Это не сэр Рэйвз, а может быть, и он. В любом случае я не намерена приближаться к этому человеку. Никогда!
– Что такое? Что с тобой происходит, Астра? Твое лицо горит. Ты заболела?
– Я же говорю тебе, что этот человек был в лесу. Ну, тогда, летом, год назад… в тот день мы купались в пруду. Помнишь? Мне показалось, что кто-то подсматривает за нами, и я пошла в лес… и там был он.
Маргарита стала на два тона бледнее.
– Мой Бог! Ты уверена? Может, он просто похож, такого же роста и с таким же цветом волос?
– У него на щеке шрам, – выдавила Астра сквозь стиснутые зубы. – Точно такой, как у того человека – сэра Рэйвза или кем бы он там ни был. Я бы узнала этот шрам и эти насмешливые глаза где угодно.
Маргарита откинулась на спинку сиденья.
– Не могу представить, чтобы благородный рыцарь занимался подобными шалостями. Подсматривать за женщинами близ монастыря! А если бы мы оказались монашками? Ведь мы были совершенно раздеты. Он, должно быть, видел все!
