Когда вернулся Вилли, служанка спала на стуле рядом с кроватью. Ричард выглядел так, будто все это время пролежал без движения, но мертвенный, глинистый цвет сошел с его лица. Вилли присел на край постели и прислушался к дыханию друга: оно было ровное и глубокое. С души Вилли как будто камень свалился, и он разбудил девушку.
Она вскочила, едва он растормошил ее, и таращила полусонные и испуганные глаза, пока не вспомнила, кто перед ней.
– Как он?
Девушка неопределенно пожала плечами и ответила:
– Теперь ему, кажется, лучше, чем раньше.
Вилли облегченно вздохнул.
– Его ранили на турнире? – спросила девушка. Вилли кивнул.
– Ричард завоевал себе имя в бесчисленных сражениях. Его называют Черный Леопард.
Служанка обомлела от неожиданности.
– Так он… он и есть Черный Леопард?
– Не такой уж свирепый на вид, не так ли?
– Ведь он стал одним из победителей, правда? Вилли скривил лицо.
– Почти что победителем, да к тому же выиграл прекрасную лошадь за все свои страдания. Я как раз ходил посмотреть его новую кобылу. Прекрасное существо, нежная, умная и, как поговаривают, быстрая словно ветер. Лорд Дарли привез ее из Святой Земли.
Вилли снова посмотрел на постель.
– Надеюсь, она послужит некоторым утешением за проигрыш. Ричард иногда становится на удивление тупоголовым. Только дурак мог удрать с поля, не дав осмотреть раны. Его счастье, что он не умер от потери крови прежде, чем я нашел его.
Девушка посмотрела внимательно на лежащего без сознания рыцаря.
– Он выглядит сейчас таким мирным, а то вел себя просто как безумный.
– Когда? – спросил Вилли, вдруг снова забеспокоившись.
Девушка кивнула.
– Недавно, перед тем как вы вернулись.
– Разрази тебя гром! Почему ты сразу не сказала, что он просыпался? Что он говорил?
Девушка поняла, что невольно проговорилась и неохотно сказала:
– Он был вне себя, нес чепуху, называл меня именем какой-то женщины.
– Каким именем?
– Мод. Он звал меня Мод. Вилли напрягся.
– Что он еще говорил?
– Он был безумен, говорю вам. Проклинал меня, опять обзывался отвратительными словами, как в тот раз. – Она даже вздрогнула, вспоминая это. – Столько времени прошло, пока он утихомирился.
– Почему он очнулся? Ты заговорила с ним?
Девушка потупилась.
– Да так, чепуха. Я только… Я всего лишь спела ему.
– Что?!
Она застенчиво улыбнулась.
– Ну, колыбельную. Думала его успокоить. А вместо этого он вскочил с бешеными глазами и начал бредить.
Служанка посмотрела на Вилли полувопросительно, полуосуждающе.
– Это не просто от жара или оттого, что вино ударило в голову, его как будто мучит что-то. Что же это такое?
Вилли молчал.
– Я должна знать, – сказала она твердо. – В конце концов, я спасла ему жизнь.
Вилли посмотрел в лицо девушке, от настойчивого взгляда карих глаз ему почему-то стало не по себе. Кому-нибудь такая простушка вполне могла приглянуться. В любом случае она совершила благое дело для его друга – зашила рану, спела… и, кажется, уже влюбилась. Даже без сознания и в бреду Ричард умудрялся обольщать девушек.
– Мод – имя его матери, – сказал Вилли. – Возможно, твоя песня напомнила о ней.
Служанка посмотрела еще более удивленно, чем раньше.
– Но почему тогда он кричал и скверно обзывался, если думал, что я его мать?
Вилли с неудовольствием ответил:
– Потому что его мать была проституткой, и Ричард до сих пор не простил ее.
– Маргарита, ты не сказала, что мы едем в крепость! – в изумлении воскликнула Астра, когда они приблизились к мощным стенам Равенсмора.
– Крепость?! Ерунда. Это всего лишь небольшое укрепление. Замки отца в Чирке и Кенте значительно больше.
Астра смотрела почти с благоговейным трепетом на широкий ров, угрюмые серые отвесные стены и внушительные башни. Она раньше никогда не видела замка, и он впечатлял ее почти так же, как собор в Динчфильде.
Подъемный мост опустился, и они пересекли ров. Астра слегка разочаровалась, увидев, что вода, окружавшая замок, была мутной и стоячей, лишь слабый поток пробивался с зеленоватой глубины.
На крепостном дворе было людно и суетно. Слуги сновали туда-сюда, вели животных и несли багаж. Какой-то работник помог Астре спешиться, и она подошла к Маргарите, которая в это время заигрывала с мужчиной, Державшим под уздцы ее лошадь. Девушки вздрогнули от неожиданности, когда по внутреннему двору эхом прокатился громовой голос.
