— А безразличие?
— Тоже. Это все порождение страха. Вся чувственная сфера работает на таком топливе, как страх. Эта сфера должна быть прочувствована. Повторяю: прочувствована. Не оценена, не обдумана, а прочувствована, потому что вы не можете думать чувства. Чувства думать нельзя. Можно думать мысли. Думать мысли можно, только имея их противоположность, потому что иначе дуальный ум не может мыслить. Так вот, увидев, как вы думаете мысли, вы увидите, что вы так же чувствуете и чувства. Вы увидите, что ваша эмоциональная сфера полностью порабощена двойственностью ума, то есть страхом.
Чувство можно чувствовать, мысли можно думать. Когда я говорю о страхе, ум начинает вырабатывать мысли по поводу страха, которые и продуцируют чувство страха в эмоциональной сфере. Страх боится страха и таким образом усиливает сам себя. Как видите, это очень хитрый механизм. Но, не осознав свой страх полностью, невозможно перейти к переживанию безусловной любви. Не видя улицы, нельзя перейти на ее противоположную сторону. Так же, не чувствуя страха, нельзя перейти на другую волну чувств, то есть на безусловную любовь.
Можете ли вы радоваться смерти?
— Я пережила очень сильный страх смерти. То есть мое физическое тело начинало умирать.
— Смотрите, у нас есть часть, которая называется «жизнь», и есть часть, которая называется «смерть». И часть, которая называется «смерть», делает свою работу и радуется ей. В каждом человеке есть часть «смерть», она делает свою работу и радуется ей. Можете вы радоваться смерти?
— Я не радовалась.
— Я спрашиваю: «Можете ли вы радоваться смерти?»
— Нет.
— Почему? Если в вас есть часть, которая создает работу смерти. Разве, наблюдая эту часть в себе, вы не можете радоваться ее успехам?
— Другая часть говорит: «Ты куда? Жить надо».
— Обе части являются одинаково важными для человека. Но оценку деятельности одной части производит другая. Так вы станьте смертью, станьте этой частью, которая есть в вас! Что вы онемели?
— Лучше я умру, но не так, чтобы прямо чувствовать, что я умираю. Осознанно играть это жутко.
— Что жутко? Вы что, не знаете, что умрете? Вы этого не знаете? Так вот, часть, которая творит жизнь, застывает от части, которая творит смерть, и она хочет убить ее. Но ее убить невозможно. Вы будете получать огромный кайф от самого процесса старения и умирания, если поймете, что вы и есть та часть, которая творит это в вас.
Станьте этой частью, и вы будете получать огромный кайф от этого процесса. Станьте частью, которая творит в вас болезнь, и вы будете болеть, но иметь огромный кайф от этого, потому что вы и есть эта часть, которая творит болезнь. В вас есть часть, которая творит смерть. Так станьте этой частью, которая творит эту работу в вас, и получите кайф от этого.
— Но этот кайф может закончиться на том свете.
— Какая вам разница, если вы получаете при этом кайф и если понимаете, что эта часть — вы?! Уразумеваете? Это очень сложно понять дуальному уму, который привык бороться сам с собой. Тогда вы перестанете бороться с собой и полюбите врага своего. Та часть, которая творит жизнь, полюбит ту часть, которая творит смерть. Если вы вошли в свою часть, которая творит смерть, вы чувствуете, как вы творите смерть, и у вас кайф от этого. Посмотрите, это и есть счастье независимо от чего-либо, потому что здесь счастье является временным и зависимым от действий другой части.
Например, вас бьют по голове, а потом вдруг временно прекратили, и это счастье. Именно таким образом расценивается счастье большинством людей. Так вот, я говорю, что такое счастье не есть счастье, но именно только таким счастьем и живет человек, он не знает иного.
Так возможна ли жизнь человека в постоянном счастье с учетом того, что он устроен таким образом, что имеет две противонаправленные стороны личности? Возможна. Это благая весть. И возможно это именно через принятие своего врага, то есть противоположно направленной, подсознательной части вас.
— Я впервые пришла на семинар с диким страхом всего. Я не могла проехать на электричке в метро. Прежде чем войти, я десять раз думала о том, стоит ли мне входить, потому что все закрывается. Я боялась смерти, боялась самой себя, и этот страх уже присутствовал постоянно. Иду по улице и боюсь смерти, сижу дома и боюсь смерти.
