Станиславский некоторое время назад был против назначения директор а-коммуниста.
Сейчас тов. Станиславский, стремясь восстановить утраченное МХАТом положение «вышки театрального искусства», сам просит назначить директора-коммуниста в театр. Это предложение я считаю правильным.
Кроме кандидатуры тов. Аркадьева – на пост директора театра – можно выдвинуть кандидатуру тов. Литовского – начальника Главреперткома.
Пересмотр и переоценка творческого коллектива театра, безусловно, нужны, но это мероприятие необходимо произвести очень осторожно и во всяком случае после того, как новое руководство театра ознакомится с фактическим положением дела в театре.
Что же касается остальных вопросов (учеба актеров, темпы работы, расширение репертуара), поставленных тов. Станиславским, то они разрешатся вместе с общим оздоровлением обстановки в театре.
Тов. Станиславского и Немировича-Данченко следует оставить почетными директорами МХАТа.
Зав. отделом
культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б
А. ЩЕРБАКОВ
Из дневника Е.С. Булгаковой.
1936. 26 января…
В МХАТ назначен красным директором некий Аркадьев.
Необходимое пояснение.В должности директора МХАТа Μ. П. Аркадьев пробыл только полтора года. Летом тридцать седьмого в связи с Парижской Всемирной выставкой МХАТ собирался на гастроли в Париж. Аркадьев в интервью «Правде» проинформировал общественность, что театр покажет в Париже спектакли «Анна Каренина», «Враги», «Любовь Яровая» и… «Борис Годунов» (соч. А. Пушкина). Аркадьев при этом не учел, что как раз на днях Сталин в беседе со Ждановым и Керженцевым разъяснил им, что «Годунов» не годится из-за «хорошего изображения Пушкиным поляков и Лжедмитрия и невыгодного изображения русских: Лжедмитрия приняли!»
Узнав об этом, Аркадьев на другой же день поместил в «Правде» письмо в редакцию, сообщив той же общественности, что вкралась ошибка: «будто предполагается постановка четвертой пьесы – «Борис Годунов». Поправка Аркадьева была расценена в верхах как разглашение закрытых сведений о запрете спектакля сверху. Аркадьев был от должности отстранен, затем арестован «как польский шпион» и расстрелян.
Послание в стихах
29 января 1936 г.
РОДНОМУ СТАЛИНУ
Ты, Сталин, более великий, чем величье,
Познал сердца людей и душу красоты.
Душа моя поет и сердце громко кличет,
Что Ленина и ЗНАК, и путь – все дал мне ты.
ЛАХУТИ
29/1-36 г.
Барвиха, Санаторий Кремля
(Перевод Ц. Бану)
Необходимое пояснение.Перевод (машинописный) и манускрипт на фарси переслан Поскребышеву с просьбой передать Сталину. 29 августа 1936 года зам. зав. Отделом культпросветработы ЦК ВКП(б) А. И. Ангаров, зав. сектором литературы этого отдела В. Я. Кирпотин докладывали секретарям ЦК ВКП(б) о прошедшем заседании партгруппы Правления Союза советских писателей. В докладной записке было, между прочим, отмечено: «Тов. Лахути при всеобщем внимании рассказал об отеческом внимании и заботе, оказанной ему лично тов. Сталиным… Заседание партгруппы закончилось сплоченно и дружно, под сильным впечатлением выступлений о поддержке, оказываемой советской литературе любимым вождем партии и страны т. Сталиным».
Илья Ильф и Евг. Петров – Сталину
26 февраля 1936 г.
Товарищу И. В. Сталину
ЦК ВКП(б)
В течение четырех месяцев мы путешествовали по Соединенным Штатам Америки, осматривали заводы, новостройки, национальные парки, различные государственные и культурные учреждения, знакомились с организацией быта, общественного питания, отдыха, беседовали с огромным количеством самых разнообразных людей, проехали 16 000 км в автомобиле. В результате мы собрали большой литературный материал.
Работа в «Правде» научила нас пользоваться оружием писателя не только для так называемой большой литературы, но и для ежедневной будничной борьбы за социализм.
Мы знаем – каждому человеку, который по-настоящему любит свою родину, не терпится увидеть ее самой сильной, самой богатой, самой культурной в мире. Иной раз эта нетерпеливость приводит людей к самохвальству, к зазнайству, к желанию преждевременно почить на лаврах; но в основе своей чувство это здоровое, радостное, чистое и необыкновенно сильное.
