Повесть Зощенко чужда чувствам и мыслям нашего народа. Зощенко декларирует, что материалы его повести «говорят о торжестве человеческого разума, о науке, о прогрессе сознания», но в действительности вся повесть построена на узко личном, обывательском восприятии мира. Зощенко рисует чрезвычайно извращенную картину жизни нашего народа. Психология героев, их поступки носят уродливый характер.
Зощенко занят только собой. Читатель все время чувствует в повести назойливое выпячивание писателем своего «я». Зощенко пытается объяснить события своей жизни, опираясь на данные физиологии, забывая о влиянии социальных факторов. Такое объяснение не только наивно, но и противоречит элементарным основам научного мировоззрения. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» (Ленин).
Зощенко начинает повествование о своей жизни с годовалого возраста…
Описание младенчества занимает в повести значительное место… Нет сомнения, что эти «воспоминания» никакого интереса для советского читателя не представляют…
Исключительное внимание уделяет Зощенко в повести сексуальным моментам, смакуя свои многочисленные связи с женщинами. Описанию любовных похождений Зощенко посвящено 17 из 63 небольших рассказов первой части повести…
В рассказе «Спать хочется» приводится следующий эпизод:
Зощенко встречается с незнакомой женщиной. «Я сижу мрачный, хмурый, отрицательно качаю головой. – Спать хочется? – спрашивает она. – Тогда пойдем ко мне. Мы идем в ее комнату. В комнате китайский фонарь. Китайские ширмочки. Китайские халаты. Это забавно. Смешно. Мы ложимся спать» (№ 6–7, стр. 70)…
Вспоминая о своей женитьбе, Зощенко пишет:
«Одна женщина, которая меня любила, сказала мне: «Ваша мать умерла. Переезжайте ко мне». – Я пошел в ЗАГС с этой женщиной. И мы записались. Теперь она моя жена» (№ 6–7, стр. 83).
Рассказы Зощенко натуралистически грубы. Описывая зверей Ленинградского зоологического сада, автор заканчивает рассказ такой сценой: «Бурые медведи яростно ходят по клетке… Рыча, самец покрывает самку» (№ 6–7, стр. 90).
Судя по повести, Зощенко не встретил в жизни ни одного порядочного человека. Весь мир кажется ему пошлым. Почти все, о ком пишет Зощенко, – это пьяницы, жулики и развратники…
В этом рассказе, как и во всех других рассказах повести, Зощенко говорит о людях нашего народа с нескрываемым презрением и брезгливостью, клевещет на наш народ, нарочито оглупляет его и извращает его быт…
В рассказе «Встреча» Зощенко говорит, что он взял работу переписчика во время Всесоюзной переписи населения, чтобы «увидеть, как живут люди». Что же он увидел?
«Я хожу по коридорам, кухням, захожу в комнаты. Я вижу тусклые лампочки, рваные обои, белье на веревках, ужасающую тесноту, мусор, рвань…»
В другом рассказе «Выступление» Зощенко рисует советских зрителей тупыми и грубыми:
«Баню» давай… «Аристократку»… Чего ерунду читаешь!.. Ах, если б мне сейчас пройтись на руках по сцене или прокатиться на одном колесе – вечер был бы в порядке… Я утешаюсь тем, что зрители, которые с одинаковым рвением явились бы на вечер любого комика и жонглера» (№ 6–7, стр. 89).
Вся повесть Зощенко является клеветой на наш народ, опошлением его чувств и его жизни.
Рассматривая жизнь русских классиков, «моих великих товарищей» (как пишет Зощенко), он выписывает из их биографий «все, что относилось к хандре», стараясь показать «у них тоску вроде моей». Зощенко односторонне нанизывает факты, один страшнее другого, и создает извращенное представление о великих русских писателях. Все русские писатели у него оказываются пессимистами и упадочниками. Гоголь, – пишет Зощенко, – не находил себе места от тоски, Некрасов все время собирался утопиться, Салтыков-Щедрин – застрелиться, Л. Толстой – повеситься и т. д. И это состояние, – говорит Зощенко, – было характерно для писателей. «Я старался брать то, – пишет он, – что было характерно для человека, то, что повторялось в его жизни, то, что не казалось случайностью, минутным воображением, вспышкой…»
Опубликование повести Зощенко «Перед восходом солнца» является, несомненно, грубой ошибкой…
