В послевоенной корреспонденции, которую написал для "Новгородской правды" бывший председатель Хвойнинского райисполкома И. С. Сергеев, есть такие строки:
"Колхозы и колхозники Хвойнинокого района сдали для голодающих ленинградцев более шести тысяч голов крупного рогатого скота, свиней, овец, а также много других продуктов. Неоценимую продовольственную помощь Ленинграду оказали также наши соседи - Мошенский, Любытинский, Пестовский, Боровичский, Опеченский, Ефи-мовский районы. Все продукты были доставлены на аэродром в Хвойную".
Вот так была вписана еще одна страница в летопись беспримерной обороны Ленинграда о бескорыстной помощи колхозников восточных районов Ленинградской области жителям и воинам города-фронта.
Самые трудные дни
Новоладожский пролет
15 ноября 1941 года Военный совет Ленинградского фронта постановил выделить 30 транспортных самолетов ПС-84 для переброски продовольственных грузов из Новой Ладоги в Ленинград. Для этих самолетов была установлена суточная норма - не менее двух рейсов по маршруту Новая Ладога - Ленинград.
После выполнения этого задания Военный совет приказал всем транспортным самолетам возвратиться на прежнее место базирования - аэродром Хвойная и оттуда перевозить продовольствие в Ленинград.
Как-то ноябрьским утром сорок первого года начальник штаба ВВС Ленинградского фронта полковник С. Д. Рыбальченко шел по заснеженному Невскому проспекту. Блокадный город жил. Там и здесь встречались небольшие группки изможденных ленинградцев - женщин, подростков, стариков. Люди выполняли необходимую работу. Впрягшись в сани, два паренька и несколько пожилых женщин везли дрова. Значит, сегодня в их квартирах будет тепло. На другой стороне проспекта девушка и мальчик тянули детские санки с телом кого-то из погибших или умерших родственников. В их семье сегодня большое горе: блокада унесла близкого и дорогого человека - может быть, отца или мать, брата или сестру... У продовольственных магазинов - длинные очереди. Люди ждут, когда привезут и начнут выдавать по карточкам хлеб -"сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам". Недалеко от Гостиного двора три-четыре женщины и несколько подростков - мальчиков и девочек из разбитой водопроводной трубы набирали воду в ведра, бидоны, кувшины. Они делали это молча. Движения были медленные, экономные. Но вот одна женщина, поставив ведро возле сугроба, подошла к фотовитрине, на которую только что высветили новые фотографии, обернулась и чего-то сказала. К витрине подошли и другие женщины. Рассматривая ее, они оживленно о чем-то говорили. Рыбальченко подошел поближе и сразу понял, чем было вызвано необычное оживление людей, отвыкших заводить разговоры на улицах.
Женщины не сводили глаз с портрета летчика, снятого возле большого двухмоторного самолета. Капитан, словно добрый рыцарь, смотрел на этих вконец ослабевших людей с широкой добродушной улыбкой.
- Я прочел подпись под портретом, - вспоминает Степан Дмитриевич Рыбальченко. - Она сообщала, что капитан Дмитрий Кузнецов, заместитель командира эскадрильи транспортных самолетов Московской авиагруппы особого назначения, совершает в самые тяжелые для города дни из Новой Ладоги в блокированный Ленинград наибольшее количество рейсов с продовольствием.
Женщины были безмерно рады, что о них, горожанах, попавших в беду, страна не забыла. Продукты в Ленинград привозят даже на самолетах.
Как раз накануне поздним вечером в Смольном, докладывая члену Военного совета фронта А. А. Жданову оперативные данные о действиях авиации, я отметил, что несколько эскадрилий транспортных самолетов ПС-84 перелетели из Хвойной на промежуточный аэродром в Новую Ладогу и оттуда, как и было решено Военным советом фронта, осуществляют регулярные рейсы с продовольствием в Ленинград на самом коротком пролете воздушного моста. Мне ежедневно приходилось докладывать А. А. Жданову о работе авиации, в том числе транспортной. Военный совет быстро и точно оценивал меняющуюся ситуацию, делал все возможное, чтобы воздушный мост дейст-. вовал на полную мощность, особенно в период "мертвого сезона",
