- Как доехал? Не замерз в вагоне?
Январский морозец действительно давал о себе знать, опустился за пятнадцать, и в вагоне из-за нехватки угля температуру удавалось поддерживать лишь чуть выше плюс десяти. Но Александр не стал сетовать на дорожные неудобства, ответив коротко:
- Коль живой, значит, нормально.
У вокзала их поджидал черный "Мерседес", и шофер, завидев хозяина, услужливо распахнул дверцы салона. Корданов указал Александру на заднее сиденье и сел рядом с ним.
Машина тут же рванула с места.
- Едем за город, - пояснил Корданов. - Поживешь пока на вилле. Там лучше - и спокойнее, и воздух чище. Хотя ты и мастер самбо и каратэ, подучиться и тебе есть чему. Что нового в Ижевске, как поживает Мазуркин?
- Неплохо живет. Животик стал отращивать.
- А вот это ни к чему. Хотя... каждому свое. Главное, чтоб его команда не зажирела. Но, судя по тебе, командир он стоящий, не отвык от армейских порядков. И сенсей превосходный. Правильно я говорю?
Александр кивнул - не хотел разочаровывать своего нового начальника, да и какое ему дело теперь до Мазуркина, продавшего его в новое услужение. Хотя Москва и столица, ехал сюда он без радости, знал - служба будет посложнее и дела покруче; значит, опаснее. Да и Ижевск ему больше нравился - не такой суматошный, многолюдный. К тому же, и родители под боком. А он у них один, любят его старики и переживают неимоверно, когда он где-то задерживается. Теперь и вовсе будут страдать бессонницей - каждый день не назвонишься. Да и неизвестно, какая служба ему уготована. Мазуркин утверждал - кого-то охранять. Но где, кого? Он и сам представления не имел.
- Не скучаешь по своей прежней службе? - задал новый вопрос Корданов.
- А чего по ней скучать? - ответил Александр с пренебрежением. Служили без любви, расстались без печали.
- Дружки там остались?
- Остались. Вкалывают дни и ночи, а зарплату по три месяца не получают.
- Уговорил бы перейти к Мазуркину.
- Одного уговорил. - Помолчал. - И другие прибегут. Правда, кое-кто боится без пенсии остаться: государство платить не будет, а что ожидает у Мазуркина завтра - бабушка надвое сказала.
- А что бы ни ожидало, - возразил Корданов. - Коль с умом себя вести, можно за пяток лет обеспечить себе безбедное существование. Согласен?
Александр пожал плечами.
- И в государстве может всякое произойти. При нашей жизни банки вон какие фокусы выкидывают.
- Какой же мало-мальски соображающий человек свои сбережения в банке держит? - рассмеялся Корданов. - Может, и ты на Мавроди или на Валю Соловьеву положился?
- Пока не на кого и нечего было положить, - засмеялся и Александр. Старики на моей шее, да и самому хочется пожить по-человечески, не отказывать себе ни в чем...
Наконец выбрались на Минское шоссе, и "Мерседес" помчался резвее, обгоняя попутный поток машин.
До места добрались в девятом часу, когда только начало светать. Вилла, а точнее большой двухэтажный особняк, располагалась в лесу за высоким забором из железобетонных плит с колючей проволокой наверху. Сбоку от массивных металлических ворот ютилась деревянная будка, из которой, заслышав шум двигателя, шустро выскочил парень лет семнадцати, одетый в камуфляжную куртку и черный берет. Открыл ворота, и узнав Корданова по машине, по военному поприветствовал его.
За особняком среди деревьев виднелись ещё три деревянных домика, крытых черепицей, - уютных, с резными карнизами и наличниками.
Корданов повел Александра в особняк. На первом этаже их встретил ещё один парень, постарше и покрепче первого, тоже отдал честь и доложил:
- Все в порядке, Андрей Николаевич. Завтрак ждет вас.
- Ключи от десятой и пятнадцатой, - потребовал Корданов и, взяв их, повел гостя на второй этаж. Пояснил:
- Здесь живут, можно сказать, наши солдаты. И потому порядок здесь военный. Подъем в шесть ноль-ноль, физзарядка, туалет, завтрак и занятия. Я имею в виду свободных от дежурства. Женщин здесь нет, ребята все делают сами, вплоть до приготовления пищи. - Глянул на часы. - Кстати, мы уже опоздали на завтрак. Но в виде исключения нас накормят. Вот вам ключ от пятнадцатой комнаты. Будете в ней жить. Приводите себя в порядок и заходите за мной в десятую.
