Авантюра, в которую втягивал Красных Шапок колдун, ему не нравилась с самого начала. Осторожный Шибзич побаивался открытого противостояния с ведущими семьями Тайного Города и пытался уговорить своих соплеменников одуматься. Однако перспектива превращения Красных Шапок в Великий Дом ослепила и Гниличей и Дуричей. Подгоняемые Любомиром, они насели на Кувалду, и, откажись он от участия в операции, подписал бы себе смертный приговор. Уйбуев, претендующих на место фюрера, всегда достаточно. Одноглазый вздохнул и снова потер татуировку на скуле. Впереди была полная неопределенность.
В небольшом дворике Южного Форта суетились Гниличи. Кувалда не был посвящен в детали нападения на Замок, но подготовительные работы впечатляли. Сабля готовил к штурму всех бойцов клана. Три джипа, шесть фургонов и несколько мотоциклов собирались покинуть штаб-квартиру. Подгоняемые уйбуями, бойцы загружали в них последние ящики с боеприпасами. Командирская «Газель» Сабли, поблескивая параболическими антеннами, стояла около ворот. Этот напичканный электроникой фургон, предназначенный для обеспечения связи во время боя, появился в Южном Форте неделю назад, его угнали с одного из армейских полигонов. Сабля очень гордился этой машиной и сейчас руководил бойцами, стоя на ее крыше. Молодой фюрер сиял.
– Вонючка, – процедил Кувалда.
Скрипнула дверь. Шибзич резко обернулся, автоматически положив руку на рукоять ятагана.
– Поговорим? – В комнату осторожно шагнул Секира.
– Прохофи, – кивнул одноглазый.
Дурич аккуратно прикрыл скрипучую дверь и, подойдя к столу, присел на грубый табурет. Кувалда, не снимая руки с ятагана, пристроился напротив. Несколько секунд фюреры буравили друг друга глазами.
– Может, выпьем? – прервал молчание Секира. – Все-таки разговаривать будем.
Одноглазый и сам ощущал необходимость промочить горло. Стараясь не выпускать Дурича из поля зрения, он выставил на стол початую бутылку «Уокера» и два грязных стакана. На одном из них засох отпечаток пальца кого-то из уйбуев.
Секира одобрительно облизнулся и, жадно схватив наполненный стакан, выпил.
– Хорошо, – протянул он и спохватился: – Твое здоровье.
Кувалда не ответил и тоже выпил. Повеселевший Дурич забарабанил по столу пальцами.
– Гнилич вертится, как змея на случке. Последний раз я видел его таким счастливым, когда его папаша коньки отбросил.
– Посмотрим, буфет ли Сабля рафоваться завтра.
– Что ты имеешь в виду, пистон мне в ухо?
– Охотников штурмовать Замок маловато, – Кувалда усмехнулся. – Ты врофе не рвался перехватить это зафание у Сабли. А?
– Не рвался, – кивнул Секира.
– Потому что понимаешь, что фаже если Гнилич захватит Амулет, его клан уже не буфет самым многочисленным. Рыцари буфут защищаться отчаянно.
Дурич высморкался в ладонь и, не найдя ничего более подходящего, вытер руку о кожаные штаны.
– Я всегда говорил, что из нас троих ты самый умный, пистон мне в ухо, – сообщил он. – Хорошо, что тебе достался самый мелкий клан.
– Поэтому я такой умный, – буркнул одноглазый.
– Гы… – хохотнул Дурич, но тут же посерьезнел. – Я сначала решил подождать, это ты верно подметил. Пусть, думаю, Сабля повоюет, бойцов подрастеряет, а там посмотрим, кто кого. Кто колдуну Амулет принес или у кого клан больше.
– Сабля не фурак.
– Во-во, тогда чего он лезет? – Секира подался вперед. – А сегодня до меня дошло. Он наверняка с Любомиром договорился, что в обмен на Амулет получает наши головы и объединяет семью под своей властью.
– Любомир не станет затевать мешфоусобицу переф большой войной, – неуверенно протянул Кувалда.
– Ты готов поставить на это? – издевательски осведомился Секира. – Любомиру до лампочки наши проблемы, пистон мне в ухо. Сабля после штурма замажется так, что ему податься будет некуда. Любой Великий Дом его вздернет на виселицу, они выскочек не любят. А колдуну хорошо: вместо трех фюреров один, и лояльный.
Шибзич задумался. Секира излагал разумные вещи.
– И что фелать?
– Сабля не должен привезти Любомиру Амулет. Замочим его по дороге.
– Любомир нам головы отвернет.
– Что, струсил? – презрительно скривился Секира. – Все вы, шепелявые, только трепаться мастера, пистон мне в ухо.
