Возникает закономерный вопрос – что в это время делал царь и какие он принимал меры, чтобы спасти ситуацию? Как это не покажется странным, но Митридат не делал ровным счетом ничего. Он мирно спал и не чуял беды, а когда его разбудили крики мятежников, то было уже поздно, поскольку большинство гвардейцев к этому времени перешло на сторону Фарнака. Но Евпатор всю свою жизнь ходил по лезвию бритвы и страх был ему неведом. Вскочив на коня, он поехал прямо в ряды восставших, надеясь переговорить с ними, узнать, чего они хотят, и урегулировать все вопросы. Однако пожар бунта разбушевался настолько, что его было не потушить. Митридату кричали, что царем должен стать Фарнак: «Молодой вместо старого, отдавшегося на волю евнухам, убившего уже многих своих сыновей, предводителей и друзей» (Аппиан). Евпатор попытался успокоить толпу, но солдаты с мечами в руках ринулись на него. Под их ударами пал царский конь, однако Митридат сумел отбиться от нападавших и прорваться на акрополь. Немногие оставшиеся ему верными воины личной охраны закрыли ворота и заняли позиции на укреплениях.
Царь поднялся на стену и остался там, смотря на бушующую внизу толпу. Несколько раз он посылал вестников к сыну, требуя себе право безопасного выхода, но Фарнак хранил молчание. И тогда Митридат понял, что его жизнь и царствование подошли к концу. Он не сомневался, что сын-предатель выдаст его римлянам на позор и поношение. И знал, что за этим последует. Потому что помнил, как по приказу сената после издевательств и унижений были задушены в Мамертинской тюрьме Аристоник Пергамский и царь Нумидии Югурта. Но Митридат не доставит такой радости сыновьям волчицы и уйдет из жизни как подобает царю. Поблагодарив своих телохранителей за верную службу, Евпатор их отпустил, а сам, достав из рукоятки меча яд, приготовился свести счёты с жизнью. Пожалуй, вряд ли бы нашёлся в это время в Ойкумене человек, который разбирался в ядах лучше Митридата. Как мы помним, царь был не только практиком, но и теоретиком науки об отравляющих веществах, лично написав несколько работ по этой теме.
Две царские дочери, Нисса и Митридатис, просватанные за царей Кипра и Египта, заявили Евпатору, что хотят умереть раньше его. Митридат взял чашу, разбавил яд и дал дочерям. Зелье моментально подействовало на Ниссу и Митридатис, и они скончались на глазах у отца.
Убедившись в смерти дочерей, Митридат осушил кубок до дна и, чтобы отрава подействовала быстрее, принялся быстро ходить по тронному залу. Но время шло, шум сражения постепенно приближался к дворцу, а с царем ничего не происходило, Евпатор по-прежнему был жив и здоров. Случилось то, чего не ожидал даже Митридат – яд не действовал! В течение многих лет, принимая противоядия, царь сделал свой организм невосприимчивым к ядам. Или же, поделившись зельем с дочерями, оставил себе слишком малую дозу. И теперь, расхаживая по покою, он пребывал в некоторой растерянности – как быть дальше? Выручил командир галльских телохранителей Битоит, который оказался рядом и по приказу Митридата пронзил царя мечом. То, что его повелитель предпочёл смерть позору, было понятно кельту Битоиту и вызывало у него уважение, поскольку так поступали доблестные галльские воины, не желавшие оказаться в руках своих врагов.
Как свидетельствует Аппиан, перед смертью Митридат произнес следующие слова: «Самого же страшного и столь обычного в жизни царей яда – неверности войска, детей и друзей – я не предвидел, я, который предвидел все яды при принятии пищи и от них сумел уберечься».
* * *
«Так умер Митридат, в шестнадцатом колене потомок персидского царя Дария Гистаспа, в восьмом – того самого Митридата, который отпал от македонян и захватил власть над понтийским царством. Он прожил 68 или 69 лет, из них 57 лет он был царем. Власть перешла к нему, когда он был сиротой. Он подчинил себе соседние варварские народы, и из скифов ему повиновались многие; с римлянами он упорно вел 40 лет войну, в течение которой он часто овладевал Вифинией и Каппадокией; он сделал вторжение в Азию, Фригию, Пафлагонию, Галатию и в Македонию; напав на Элладу, он совершил много великих деяний; над морем он властвовал от Киликии до Ионийского моря, пока, наконец, Сулла не запер его опять в его родовом царстве, после того как Митридат потерял войско в 160 000 человек. Испытав даже столь жестокое поражение, он без большого труда вновь был готов к войне. Он вступал в сражения с лучшими из предводителей; хотя он потерпел поражение от Суллы, Лукулла и Помпея, но часто он и над ними имел большие преимущества и победы. Люция Кассия, Квинта Оппия и Мания Аквилия он взял в плен, возил с собою по всем городам, пока, наконец, первого он не казнил, так как он был виновником войны, а двух последних вернул Сулле. Он одержал победы над Фимбрией, Муреной, консулом Коттой, Фабием и Триарием. Духом он, даже в несчастиях, был велик и не поддавался отчаянию. Он не оставлял ни одного пути, чтобы не попытаться напасть на римлян, даже будучи побежденным. Он вступал в соглашения с самнитами и кельтами, отправлял посольства и к Серторию в Иберию. Раненный часто врагами или по злому умыслу кем-либо другим, он даже в этом случае не прекращал (предприятия), хотя и был уже стариком. Действительно, ни один из заговоров от него не скрылся, даже последний, но, по собственной воле оставив его без внимания, он погиб от него: так низкая душа, получив прощение, оказывается неблагодарной. Он был склонен к убийству и свиреп по отношению ко всем; он убил свою мать и брата и из своих детей трех сыновей и трех дочерей
