Войны будущего. От ракеты «Сармат» до виртуального противостояния - страница 175

. Иными словами, концепция времени играет решающую роль в физике, химии, биологии, психологии, социологии, экономике, политике, в обыденной жизни, в системе безопасности и других сферах экзистенции человека. Весьма емко и по существу выразил значимость времени для человека и социума М. Кастельс: «Мы являемся воплощенным временем, так же как и наши общества, созданные историей. Однако простота этого утверждения скрывает сложность понятия времени, одной из самых противоречивых категорий и в естественных, и в общественных науках, категории, чья центральная роль подчеркивается текущими дебатами в социальной теории. Действительно, трансформация времени в информационно-технологической парадигме в том виде, в каком она формируется социальной практикой, будучи неразрывно связанной с возникновением пространства потоков, является одним из оснований нового общества, в которое мы вошли. Более того, согласно эссе Барбары Адам, проливающему свет на время и социальную теорию, недавние исследования в физике и биологии, похоже, сходятся с социальными науками в контекстуальном понятии человеческого времени. По-видимому, все время в природе, как и в обществе, специфично для данного контекста, т. е. время локально. Сосредоточивая внимание на возникающей социальной структуре, я… утверждаю, что «модный ум есть ум, отрицающий время» и что этот новый «режим времени» связан с развитием коммуникационных технологий»[813]. Понятно, что здесь идет речь о принципиально новой модели времени, которое является вневременным временем.

Прежде всего, следует иметь в виду то существенное обстоятельство, что время как и любой фундаментальный параметр окружающего мира задано человеку миром культуры[814]. Становящаяся информационная культура представляет собой культуру реальной виртуальности, которая ассоциирована с электронно-интегрированными мультимедийными системами. Эта новая культура «вносит двоякий вклад в преобразование времени в нашем обществе: в виде одновременности и вневременности»[815], расшифровывая тем самым понятие «вневременного времени», или виртуального времени.

Действительно, с одной стороны, моментальное распространение информации по всему земному шару, прямые репортажи с места происшествий посредством телекоммуникаций придает социальным и культурным событиям беспрецедентную темпоральную мгновенность. Более того, коммуникации посредством глобального компьютерного пространства Интернет и других компьютерных сетей позволяет вести диалог в реальном времени, объединяя людей по интересам в интерактивной многосторонней телеконференции («чате»). С другой стороны, в СМИ происходит смешение времен, причем данный эффект характерен для одного и того же канала связи и он формируется выбором зрителя/участника взаимодействия. В итоге получается временной коллаж, где происходит не только смешивание жанров, но и их временная развертка трансформируется в плоский синхронный горизонт без начала, без конца и без какой-либо последовательности. На основании этого М. Кастельс выдвигает идею, согласно которой «вневременное время, как… господствующая темпоральность нашего общества, возникает, когда характеристики данного контекста, а именно информациональная парадигма и сетевое общество, порождают систематическую пертурбацию в порядке следования явлений, происходящих в этом контексте. Эта пертурбация может принимать форму сжатия временных промежутков между событиями, нацеленного на мгновенность, или же случайных разрывов в последовательности событий. Устранение очередности создает недифференцированное время, которое равнозначно вечности»[816].

Для методологического анализа интегральной безопасности существенно то обстоятельство, что определяющей чертой информационной культуры является вневременность мультимедийного гипертекста, которая формирует ум и память новых поколений, включенных новую систему коммуникаций. Последняя основана на цифровой, сетевой интеграции множества видов коммуникации и охватывает собою множество проявлений культуры и общества. Включение большинства культурных явлений в интегрированную коммуникационную систему, основанной на цифровом электронном производстве, распределении и обмене сигналов, влечет за собой важные последствия для общественных процессов и обеспечения их интегральной безопасности. С одной стороны, происходит значительное ослабление символической власти традиционных отправителей сообщений, внешних по отношению к системе, власти, которая управляет посредством транслируемых исторически закодированными социальными привычками – религия, мораль, авторитет, традиционные ценности, политическая идеология. «Они не то чтобы исчезают, но слабеют, если не кодируют себя вновь в новой системе, где их власть умножается электронной материализацией духовно передаваемых привычек: электронные проповеди и интерактивные фундаменталистские сети есть более эффективная, более «въедливая» форма индоктринации в наших обществах, чем воздействие отдаленного харизматического авторитета при личных контактах. Однако, допустив земное сосуществование трансцендентальных проповедей, порнографии по заказу, «мыльных опер» и чат-линий, высшие духовные власти еще завоевывают души, но теряют свой общечеловеческий статус. За этим следует конечный этап секуляризации общества, даже если он иногда принимает парадоксальную форму видимого потребления религии под любыми вероисповедными и торговыми марками»