Атаклена беспомощно смотрела на юношу-человека. И обнаружила, что напевает знаменитый «Плач неизбежности» Тлуфаллтрила. Эта печальная аура и мелодия были созданы свыше четырех тысяч лет назад, когда патроны тимбрими калтмуры погибли в кровавой межзвездной войне.
Неизбежность — не очень приятная для ее народа ситуация, тем более ужасна она для людей. Но тимбрими давно решили стать эрудитами и изучить все философии. И смирение, покорность тоже имеют право на существование.
«Не сейчас!» — поклялась Атаклена. Она уговорила Роберта проглотить еще две таблетки. Как можно лучше закрепила сломанную руку и подложила камни, чтобы Роберт не скатился во сне.
Она надеялась, что окружающий их густой кустарник помешает подобраться опасным животным. Конечно, буруралли очистили лес от всех крупных животных, но она все же беспокоилась. Можно ли оставить потерявшего сознание человека ненадолго?
Рядом с его левой рукой она положила свой лазер-резак и фляжку.
Наклонившись, коснулась его лба чувствительными преобразованными губами.
Ее корона опустилась ему на лицо; Атаклена, прощаясь, передавала ему пожелания в обычае своего народа.
* * *
Олень может бежать быстрее. Кугуар может проскользнуть по неподвижному лесу незаметней. Но Атаклена никогда не слышала о таких животных. И даже если бы слышала, тимбрими не боятся сравнений. Их общее свойство — приспособляемость.
Уже на протяжении первого километра автоматически начались изменения.
Железы укрепили ноги, изменения в составе крови позволили лучше усваивать кислород воздуха. Соединительные ткани расслабились, ноздри раскрылись шире, чтобы пропускать больше воздуха, кожа натянулась, чтобы груди не подпрыгивали при ходьбе.
Склон стал круче, и вот она оказалась во второй долине и побежала вверх по звериной тропе к цели. Быстрые шаги легко звучали на мягком суглинке. Лишь изредка треск ветки возвещал о ее присутствии, и тогда маленькие зверьки испуганно разбегались. И всюду ее сопровождали щебечущие насмешки, и звуковые, и эмоциональные, которые она улавливала короной.
Эти звуки заставляли Атаклену улыбаться по-тимбримийски. Животные всегда так серьезны. Только немногие, почти готовые к возвышению, проявляют зачатки юмора. И очень часто в процессе возвышения патроны стирают воображение как «черту нестабильности».
После второго километра Атаклена побежала медленнее. Прежде всего потому, что перегрелась. А для тимбрими это опасно.
Она достигла вершины хребта с неизбежной цепью камней-чешуй и еще более сбавила скорость, пробираясь в лабиринте торчащих монолитов. Потом немного отдохнула. Прислонившись к камню, тяжело дыша, она расправила корону. Щупальца задрожали в поиске.
Да! Близко люди! И неошимпанзе. Теперь она хорошо знает их излучения.
И... она сосредоточилась. Что-то еще. Что-то мучительно ускользающее.
Это загадочное, странное существо, присутствие которого она уже дважды ощущала. Одно мгновение оно кажется земным, но в другое — принадлежащим этому миру. И оно предразумное, у него свой, суровый характер.
Если бы эмпатия могла точно указывать направление!
Атаклена двинулась вперед, пробираясь к источнику излучения сквозь каменные дебри.
На нее упала тень. Инстинктивно Атаклена отскочила и присела — гормоны мгновенно придали силы ее рукам и ногам. Подготовка к схватке.
Атаклена глубоко дышала, подавляя гир-реакцию. Она думала встретить какое-нибудь небольшое существо, пережившее катастрофу буруралли, — но такое огромное!
«Успокойся», — приказала она себе. На камне виден был силуэт большого двуногого, явно родственника человека и не туземного обитателя Гарта.
Шимпанзе, конечно, не может угрожать ей.
— З...здравствуйте! — умудрилась она выговорить, сдерживая дрожь уходящей гир-реакции. Молча прокляла мгновенные реакции, которые делают тимбрими такими опасными при внезапном столкновении, но укорачивают жизнь и часто приводят их в замешательство в приличном обществе.
Фигура смотрела на нее сверху. Двуногая, с поясом для инструментов на талии. Смотреть против света трудно. Сбивает с толку яркий голубоватый свет солнца Гарта. Но даже и так Атаклена видела, что животное слишком велико для шимпанзе.
