Ты должен ввести его в то состояние, в каком был сам два месяца назад, когда тебя похоронили живым. Он должен достаточно долгое время не дышать, обходиться без пищи и стать нечувствительным к боли от ран.
— Ты требуешь невозможного, учитель! Я достиг этого, проведя не один год в медитациях и умерщвлении плоти и потому опасаюсь, что европеец, не прошедший духовной школы, просто не выдержит…
— Я приказываю тебе! — властно произнес настоятель.
— Будет исполнено, учитель.
— Сколько тебе понадобится времени?
— Не меньше месяца.
— Не забудь, что я велел.
С этими словами Ардавена удалился в свою келью. Глаза его горели победным огнем, на лице блуждала торжествующая улыбка.
Прошел месяц. За это время никто не видел инженера Дарвела. А в жизни десяти тысяч йогинов, обитавших в стенах монастыря, произошли большие перемены. Они перестали мучительно истязать себя. Шумные процессии с бенгальскими огнями под звуки дудок и барабанов тоже прекратились. Факиры больше не носили статуи богов вокруг священных водоемов.
Теперь во всем храме воцарилась гробовая тишина. Все йогины и монахи, затворившись в своих кельях, по приказу Ардавены упражнялись в высших медитациях. Сам он тоже трудился с юношеским вдохновением и энергией. Каждую ночь его видели у таинственного шара, который теперь сиял ярким светом. Настоятель, не пропуская ни дня, учился управлять сосредоточенной в приборе сокрушительной силой.
Но скрытая мощь природы, освобожденная волей человека, рано или поздно вырывается из-под его власти и страшно мстит тому, кто ее вызвал! Однажды, усевшись в металлическое кресло и взглянув на безоблачное небо, Ардавена захотел, чтобы началась сильная гроза. Через несколько минут желание его оказалось исполненным. Под воздействием флюидов, испускаемых глазами йога, на небосклоне начали собираться тучи. Потом зарокотали первые раскаты грома и наконец на окрестности сплошной стеной обрушился ливень. Ураганный ветер ломал вековые стволы, как соломинки.
После этого эксперимента Ардавена тяжело проболел целых два дня и лишь благодаря многолетним обретенным навыкам самоисцеления справился с охватившей его смертельной слабостью. Только тогда брамин убедился, что древние священные книги многих народов мира говорят правду. В индийских же Ведах написано следующее:
«Человек, который повелевает сверхъестественным силам служить себе, всегда становится их жертвой!»
Однако это предостережение не остановило дерзкого старца в его намерениях.
Как-то раз он призвал к себе десятерых гонцов и спросил их:
— Выполните ли вы в точности то, что я велю вам?
— Приказывай, о учитель! — в один голос ответствовали те.
— Тогда отправляйтесь в путь. Ступайте каждый своей дорогой и по пути не пропускайте ни одного монастыря, ни одной скинии, а обитателям их говорите:
«Ардавена просит, чтобы вы присоединились 'К нему мыслью, волей и силой духа! Направьте взоры в сторону нашего монастыря, соберите мощь устремления, чтобы осуществилось то, чего жаждет Ардавена!»
Ни с кем не разговаривайте и думайте только об одном. А если вас начнут расспрашивать, будьте немы, как рыбы, даже если вам придется жизнью заплатить за свое молчание. Клянетесь ли вы исполнить мой наказ? 54
— Мы сделаем все, как ты пожелаешь, учитель!
— Тогда спешите! — кивнул Ардавена.
— Будь благословен, сын великого Брамы! — ответили скороходы, упав ниц и, не мешкая, покинули святыню.
Они бежали вперед, преодолевая огромные расстояния, останавливаясь только у ворот монастырей и храмов, как можно короче передавали просьбу Ардавены и мчались дальше.
Повсюду, где появлялись эти посланцы, брамины и йоги погружались в молитвы, а многолетняя духовная практика и умение подчинять себе собственное тело и разум позволяли им без труда посылать к цели всевластную прану. Вскоре вокруг монастыря Ардавены образовалось мощное облако тонкой энергии, которую конденсатор без устали вбирал в себя. Свечение его становилось все ярче.
Ардавена целые дни проводил над астрономическими расчетами.
В результате многократных опытов он установил, что скорость мысли в два раза больше скорости света. При молниеносной переброске предмета с Земли на Марс снаряд мог разбиться от мощного удара о поверхность планеты или сгореть, проходя через плотные слои атмосферы. Эти обстоятельства весьма удручали его. Настоятель несколько раз ездил в Калькутту, писал астрономам и металлургам, и те, полагая, что имеют дело с талантливым самоучкой, охотно давали ему необходимые разъяснения.
