Стольников видел, как одной из гранат была разбита радиостанция и как, держась за культю оторванной ноги и крича, сползал вниз радист. Он видел, как горящий, с оплавленным лицом, дико голося, мчался по склону прикомандированный к группе авианаводчик. Саша вскоре потерял его из виду, потому что рядом взбугрилась земля и осколочная граната из РПГ оглушила его разрывом. Боль в ноге ударила током до самой шеи. Рухнув, Стольников смотрел, как умирает его группа. Оглушенный, он увидел, как в скале над его головой, на высоте человеческого роста, разрывается еще одна граната. Осколки, хлынув сверху, накрыли его, и свет померк…
Саша хотел открыть глаза, но не смог. И когда через силу разлепил веки, его глазницы были полны крови. Она ручьями хлынула на лицо, прибывая из раны на голове.
– Шкирко!.. – прокричал Стольников.
Он должен был сообщить о нападении в штаб, но радиостанции не было. Ее осколки валялись по всей позиции. Вокруг свистели пули так интенсивно, что страшно было поднимать голову. Но все-таки Стольников, перевернувшись и проверяя, может ли двигаться, прокричал еще раз:
– Шкирко!..
Сержант не мог слышать. Прошитый пулями, он уже давно лежал на дне неглубокого окопа.
– Твою мать!.. – прохрипел старлей и выдернул из кобуры на бедре «стечкин». – Занять оборону!.. Огонь!..
Стерев кое-как кровь, он поднял голову, осмотрел позицию, и на глаза ему попался Смелков. Боец был уже ранен и уползал в кусты, волоча за собой раздробленную ногу. На лице его застыло выражение отчаяния и ужаса.
– Смелков! – позвал Стольников. – Смелков! Посмотри на меня, солдат!..
Боец поднял голову и впился в командира пустым взглядом.
Это были еще не те бойцы, с которыми он заканчивал последний год последнего тысячелетия… Это были «срочники», видевшие раньше кровь только из разрезанных кухонными ножами пальцев. Хлебнувших лиха бойцов, бравших Грозный, во взводе Стольникова было слишком мало.
– Смелков, ракету! Пусти ракету, солдат! Красную! Ты слышишь меня?!
Жилет Саши был сорван осколками. Ракеты и карманы с магазинами отлетели в сторону, и теперь живот жгло от ссадин. Жилет спас ему жизнь, но заряжать оружие и дать хоть какой-то сигнал своим было невозможно. Ракеты были у Смелкова – первого же попавшегося ему на глаза бойца, но тот, не спуская со старшего лейтенанта пустого взгляда, продолжал ползти в кусты, держа ногу рукой. Его автомат валялся в десятке метров от него…
Вскочив, Стольников в два прыжка добрался до солдата, рванул на его жилете лямки и выдернул ракету. Бессмысленный крик Смелкова: «Не надо, не надо!..» – прошел мимо его ушей. Боец терял рассудок. Открутив крышку, Саша направил ракету в небо и дернул шнур. Шипя и огрызаясь, красный джинн ушел в небо.
И в это мгновение что-то липкое и горячее ударило в его и без того запачканное лицо. Голова Смелкова разлетелась, на ее месте теперь торчал огрызок шеи, и из него мощным фонтаном била кровь. Стольников выдернул из жилета агонизирующего бойца еще одну ракету и снова запустил.
Только теперь он обратил внимание на высокую плотность огня. Его люди сидели по два-три человека, метрах в двадцати друг от друга. Все залегли в приготовленные ночью окопы. Хотя это не окопы были, конечно, а окопчики. Какой смысл рыть полнопрофильные инженерные сооружения для подразделения, которое просто заняло высоту на несколько суток?..
Вероятно, как только началась стрельба, бойцы разбежались. Лежать остались около пяти человек. Их накрыло огнем в первую очередь.
– «Вертушки» идут! – прокричал Саша, не веря в то, что говорит. – Держаться!
Он знал: никаких «вертушек» нет и скорее всего не будет. Вряд ли кто-то увидел те ракеты – не до них. Если кому-то и придет в голову проверить высоту, на которой должна была закрепиться группа Стольникова, то через пару дней это сделают, не раньше. А сейчас не до пропавших отделений. Идет колонна, цена которой – ситуация на юге Чечни…
Двое лежали в спальных мешках, они так и не успели из них выбраться. Было хорошо видно, как пули то и дело попадают и попадают в них, выбивая кровавые комья ваты…
Сколько времени прошло с той минуты, как он услышал свист летящих мин? Две? Три? Он поднял автомат и перекатился. Стрелять было невозможно – кровь заливала лицо, мешая вести прицельный огонь. В отчаянии и злобе Стольников перекатился на спину, направил в сторону заснеженных валунов автомат и расстрелял магазин одной очередью. Когда патроны закончились, бросил автомат и схватил «АКС» Смелкова.
