– Не надо было… делать этого…
О нет, только не он! Будьте так добры, соедините меня с Лео Пиктоном, а не с Борисом Вигором! С этим болваном мы никогда не взлетим.
– Из-за меня… Желудь…
– Да, согласен, Борис, но что сделано, то сделано. Подумаем о будущем, ладно? Вы понимаете что-нибудь в вертолетах?
– Нет.
– Тогда проваливайте! Уступите место тем, кто понимает! Дайте мне Пиктона!
– Это из-за меня…
В исступлении я бью кулаком по приборной панели. Когда же он освободит канал, чертов тупица!
– Поверь мне, Томас… Мы все связаны…
Ну конечно. Я представляю себе игроков его команды по менболу, которые на том свете толпятся в раздевалке, горя желанием помочь: «Мужики, я тоже хочу порулить! Где тут нажать?» Чтобы мы разбились, пролетев два метра.
– За…сыпай… Позволь… команде… Дай нам войти в твое тело…
Я колеблюсь. Впустить в себя тридцать семь человек, которые всю жизнь, как шарики, прыгали по клеткам гигантской рулетки, чтобы попасть на выбранный зрителями номер? Сомнительное удовольствие. Но ведь я и просил «хоть что-нибудь». Разумеется, у меня больше доверия Пиктону. Каждый раз, когда мы работали в паре, все получалось неплохо, хоть и закончилось катастрофой. Но раз старик недоступен, я не стану за него цепляться и отказываться от помощи его соседей по загробному миру.
– Спи… Томас, мой маленький брат…
Давай, спой мне колыбельную. Не могу сказать, что он преобразился там, в загробной жизни, но по крайней мере это мило, и может быть, в такой попытке спасения от доброты пользы больше, чем от знаний…
Я поворачиваюсь к Бренде. Моя Спящая красавица… пусть не в замке, а в вертолете… Если мне не удастся тебя разбудить, я постараюсь присоединиться к тебе во сне, и тогда мы дадим им шанс, согласна? Даже если Вигор с его командой не смогут поднять нас в воздух, я просто посплю и восстановлю силы. А потом – включу одновременно все тумблеры и рычаги и методом тыка найду механизм запуска, рискуя сбросить под себя все бомбы. А если и это не сработает, вернемся к предыдущему плану: встретимся на том свете.
Я иду к тебе, Бренда. Последний поцелуй на прощанье – в ладонь, как взрослый. Я затягиваю сначала твой ремень безопасности, потом свой, и вперед!
Осталось положить руки на рычаги, откинуться на спинку сидения и ждать, когда меня сморит сон и мною завладеет власть потустороннего, – потому что надежда умирает последней.
– Спасибо за доверие, – звучит в моем цепенеющем сознании голос Бориса.
Он говорит гораздо тверже и решительнее, словно, войдя в мой мозг, перестал быть полным ничтожеством. Я хочу ответить, но не могу. Меня словно парализовало. Я совершенно спокоен и уже далеко отсюда. Сквозь приглушенный рокот запущенного двигателя до меня доносится голос:
– Знаешь, Желудь забвения не мой… Это Нокс, перед тем как убить меня, предложил посадить в горшок желудь, который он достал из кармана. Ему было нужно, чтобы я зарядил его разрушительной энергией своих чувств: отчаянием, любовью и ослеплением.
Голос звучит все громче и радостнее, он растет вместе с подъемной силой винта.
– Но ты уничтожил его план, Томас! Ты победил… На благо моей крошки Айрис, на благо нас всех! Слышишь? Вся команда за тебя! Давай, дружище, сваливаем отсюда!
Я слышу далекий гул вертолета, а потом теряю сознание.
