Болик осмотрел спящего напарника и подтвердил «диагноз» Андрея: грузина кто-то усыпил. Нашелся даже след от укола.
— Беня, сможешь взять след?
— Шеф, ви мине обижаете. Я шо — Мухтар, шоб след брать? Я спецназер, мое дело в дома «ходить», на крайний случай в пещерки, а не по следу лазить.
— Ну и что нам теперь делать? — немного растерялся Андрей.
— Во-от, а это уже другой вопрос, сейчас обкатаем одну идейку, — прищурив глаза, сказал Беня и снял с разгрузки рацию. — Э, лешие-юмористы, у мине тут человек вопросом мозг натер, и я таки не знаю, шо бы ему ответить. Может, поможете, якщо на тэ буде ваша ласка?
Ответом на подобное заявление была тишина в эфире.
— Зря ты по-русски говоришь: они москалей не любят, — взялся за старое Грач.
— Ша, медуза, одесситов любят везде. Мы обаятельные, — спокойно заявил Беня, и действительно через секунду пришел ответ:
— Та яки мы гумористы, куды ж нам до тэбэ? — прорезался в рации хрипловатый голос.
— И шо ви из-под нас хотите за нашего товарища?
— Деяки ликы.
— А если нам самим не хватает?
— Тоди можете рушати дали з Богом, а вашого товарыша мы повернемо, немое сплячу красуню.
Беня посмотрел на Андрея, который, недолго думая, кивнул: местные «киднепперы» не казались ему особо опасными и за пленника требовали лекарства, что многое о них говорило, как и то, что в случае отсутствия этих лекарств они готовы были отдать Зверя просто так.
— Наш шеф согласен, выходи, будем говорить за жизнь.
— Добре, зараз выйду, — послышался из рации голос незнакомца.
— А вы уверены, что он все понял правильно? Даже я и то понимаю Беню через раз, — тут же напрягся Грач.
— Думаю, что понял, — улыбнулся Андрей. Он действительно не сомневался в понятливости незнакомца. Тот в разговоре ни разу не переспросил и не запнулся, — скорей всего, по-русски украинец разговаривал если и хуже Грача, то ненамного. — И еще, Витя, старайся не тыкать в гостя арбалетом и не поминать одну историческую личность. Хорош?
Пока Грач уныло кивал в ответ на вопрос командира, ветка орешника бесшумно отклонилась в сторону, и на полянку у реки вышел дядька с усами Тараса Бульбы, одетый в вудландовский камуфляж. Именно дядька — настолько солидно смотрелся сорокалетний на вид мужчина, вооруженный странным оружием.
— Вот это карамультук, шоб я так жил! — восхищенно выдал Беня, увидев здоровенное ружье в руках у гостя. — Ты шо, с этой цацкой на слонов ходишь?
— Ни, тилькы на москалив, — ехидно улыбнулся гость и посмотрел на Грача. Похоже, он прекрасно слышал их внутреннюю перепалку.
Все, кроме покрасневшего Виктора и спящего Лелика, искренне рассмеялись, что еще больше разрядило обстановку.
Быстро обсудив все нюансы обмена, команда Андрея получила обратно мирно посапывающего Зверя. Казалось бы, все было решено, Назар даже указал место брода через речку, но тут вмешался доктор:
— Скажи, Назар, а зачем тебе тиопентал натрия?
— У доньки треба выризаты апендыцыт, потрибна анастезия.
— Сколько лет дочери?
— Чотири роки.
Док задумчиво кивнул и подошел к Андрею:
— Нам нужно посмотреть на девочку.
— В смысле?
— В прямом. Кто-то хочет удалять аппендицит четырехлетнему ребенку, применяя тиопентал натрия, а это непрофессионально. Боюсь, что за дело взялся в лучшем случае фельдшер и, скорей всего, девочку просто зарежут на операционном столе.
— Док, нам в другую сторону, — совсем тихо сказал Андрей.
— Вам, может, и в другую, а мне как раз в эту, — спокойно глядя в глаза Убивцу, ответил Док. — Пойми, Андрей Андреич, если уж так случилось, что мы узнали об этом ребенке, то теперь придется выбирать.
Он и сам понимал, что не сможет заплатить за свободу друга жизнью даже незнакомого ему ребенка.
— Так, быстро грузите наших спящих красавиц в бэтэр — и едем в гости, — громко скомандовал князь.
Слух у Назара явно превышал чувство такта — он явно понял, о чем шла речь, и со счастливой улыбкой оперативно загрузился на броню.
Пока бэтэр перебирался через речушку и катил по заросшим молодой порослью лесным грунтовкам, Андрей успел узнать историю «разбойной» операции в карпатских горах. Имея неплохие лингвистические данные и опыт работы над языковыми схемами, трудностей в общении с украинцем он не ощущал.
