Корабль (до известной степени, каждый корабль, но главным образом, военный корабль) - больше, чем сталь и турбины, больше, чем что-либо другое из того, что создано гением человека; не единым хлебом он живет, двигается и существует. Каждый его шпангоут и каждый его пиллерс{21} пропитан добрым или злым духом, который создает из корабля либо слаженный, упорно работающий организм, либо - "сумасшедший дом", как это называется на флоте. И то, что моряки говорят о своем корабле, как о чем-то имеющем свои особые свойства, разговаривают с ним, ожидают и получаю" от него ответы, которые они понимают и ценят, - имеет свой смысл. "Для блага корабля" - не пустая фраза.
Здесь, в стальных стенах живого корабля, существует свой, отличный от остального мира, мирок. Личный состав этого корабля работает и веселится, ест и спит среди несметного числа высоко; технических устройств; он является хозяином наиболее сложных механизмов, какие только могла изобрести наука, механизмов, предназначенных для ускорения разрушения. Личный состав этого корабля подчиняется странным законам и странным обычаям, которые являются наследием столетий мореплавания; и в то же время, он владеет различного рода знаниями, неизвестными его предкам, которые дрались на крепких деревянных фрегатах. Ибо современный флот составлен из многих различных классов кораблей, каждый из которых имеет свое назначение и наделен теми особенностями, которые соответствуют этому назначению. Равным образом, каждый корабль управляется людьми, прошедшими различное обучение; каждый из этих людей имеет свое назначение и обычно является прекрасным специалистом в своем деле. И весь личный состав каждого корабля объединен в единый коллектив для совместных действий на корабле, а все корабли объединены в единое целое для совместных действий флота.
Совместные действия флота. В подготовке к этому дню плавание и маневры следуют один за другим в бесконечном продолжении тренировки. Сухопутные люди часто называют маневры "адмиральским спортом"; если они являются спортом, тогда и война в целом является спортом. Надо признать, что она имеет аналогию со спортом, но тут шутки мало уместны.
* * *
Флот разделился для примерного боя. С покрытых сочной зеленью Гавайских островов{22} выходит, обходя "Бриллиантовую Голову" и оставляя вершину Мауна-Лоа- к юго-западу, "серый" флот: авианосцы "Лексингтон" и "Рэнджер" и тяжелые крейсеры, эсминцы и подводные лодки разведочной эскадры{23}. Командующий эскадрой вице-адмирал, находясь на своем флагманском корабле, (10000-тонном вашингтонском{24} крейсере "Иидианополис", посылает (пока еще для радио не введено молчание) длинное послание командиру своих крейсеров, находящемуся на крейсере "Чикаго".
Объектом атаки является боевой, "синий" флот, находящийся еще за тысячи километров. Этот флот значительно более мощный, чем "серый" флот, и составленный из могучих линкоров, предшествуемых и окруженных по сторонам авианосцем "Саратога", легкими крейсерами и дивизионами быстрых эсминцев, тихоходнее "серого" флота и, кроме того, обременен дополнительной задачей защиты, ибо позади стальной стены его колонн находятся беззащитные вспомогательные суда.
Флагманским кораблем "синего" флота является линкор "Калифорния", на котором находится адмирал, командующий боевой эскадрой, или сокращенно "Комбатфор"{25}, - а в просторном стальном помещении на линкоре "Пенсильвания" склонился над картами и донесениями сам "Кинкас"{26} (главнокомандующий флотом США), являющийся главным посредником.
Для этих адмиралов маневры, или "военные игры", как их называют в просторечии, являются задачами, которые решаются согласно твердо установленным правилам и доктринам. Пешками в этой игре являются 150 кораблей общим водоизмещением больше чем 800 000 т и с 150-тысячным личным составом, а доской - огромные океанские пространства.
Час за часом, по мере того как враждебные флоты медленно сближаются, наблюдатели на боевых марсах и на мостиках{27} и летчики-наблюдатели на высланных вперед разведчиках напрягают свое зрение, наблюдая горизонт, в то время как штабные офицеры на флагманских кораблях "противников" наносят на карты странные иероглифы. Везде - в орудийных башнях и погребах линкора, у торпедных аппаратов эсминцев, в центральном посту подводной лодки, на полетных палубах авианосцев - везде человеческий элемент этих гигантских механизмов ожидает момента исполнить свою роль, ожидает так нетерпеливо, как будто участвует в настоящей войне, и ожидает молчаливо. Даже малейшее колебание радиоволн не тревожит эфира. Все эти корабли поглотила таинственная безбрежность Тихого океана; даже морское министерство не знает, где они находятся.
