А последний демон был точно не рядовым. Чёрно-красного цвета, гуманоидный и, как это было бы ни странно, без рог на голове.
Когда Ульф полностью собрался воедино, он встал на одно колено, а демоны принялись прыгать от него назад. Понятно, это они его, наоборот, завалить вниз пытались.
Ещё через минуту Ульф встал на ноги и, поймав, прилетевший в него стол, поставил его на место. Все бумаги с пола сами полетели вверх в небольшое бумажное «облачко» и улеглись на свои места.
Затем демоны всё также задом наперёд убежали, и за ними подлетела и встала на своё место дверь.
Ульф же сел за стол и принялся что-то писать.
Кстати! Что он там постоянно пишет?
Это ж, блин, кузнец, у него не так много бумажной работы должно быть.
Я тормознул ползунок и, подойдя к столу, заглянул в его записи.
«Моя прекрасная Пифетта, мы с Вами никогда не виделись, но я по Вам уже скучаю. Бывает, встану за наковальню, возьму молот в руки, а ударить не могу, задумавшись. Сердце бьётся от предвкушения встречи…»
Всё с тобой Ульф, ясно. Ага, занят он работой, как же! Любовные письма, оказывается строчит тут постоянно с очень деловитым видом.
Я посмотрел адрес получателя:
Мория, пекарня Баротта, милой Пиффете.
Я наиграно погрозил Ульфу пальцем.
А ты у нас донжуан, оказывается. Грозно торчит борода на хитрющей морде. Строит из себя скалу, а сердце-то от предвкушения встречи бьётся, оказывается.
Я отошёл назад и продолжил крутить ползунок влево. Где Ульф продолжил писать, временами мечтательно закатывая глаза.
Самое интересное, что ведь до последнего момента, как к нему в дверь ворвались демоны, даже и не подозревал о нападении!
Хотя, ничего удивительного. В разгар рабочего дня в самой кузне шум стоит весьма приличный. Шумом больше, шумом меньше… Может это просто кто-то заготовку уронил.
Я остановил перемотку лишь когда перемотал полностью на час назад и лишь тогда «включил» время.
Ульф продолжал сидеть за столом с ручкой в руках, но подняв на меня взгляд, вздрогнул, смахнув от испуга со стола своё письмо.
— Ух! Ученик, ты откуда здесь оказался!?
Я хотел ответить, но время вдруг застыло. Ульф недвижимо смотрел на меня удивлённым взглядом, а его письмо висело в воздухе.
Э-э! Это уже не я!
Эй! Что вообще происходит!?
Сзади меня раздался тихий женский смех, и я тут же повернулся назад.
Передо мной стояла женщина, лет пятидесяти. При этом прекрасно сохранившаяся и достаточно красивая.
Она протянула руку вперёд и из моего инвентаря вынырнуло то, что я достал из желудка Кроноса.
Маяк Посейдона.
Я непроизвольно потянулся рукой к Гаврюше, но незнакомка сразу же протянула вперёд вторую руку.
Мгновенно ставший видимым, мой оружие-пет, пролетел к ней во вторую ладонь.
Женщина с детским любопытством стала рассматривать Гаврюшу, а я, совершенно не понимая, что происходит, выдавил из себя:
— Здрасти. А Вы кто?
Женщина подняла на меня свои голубые глаза и лучезарно улыбнулась, а я мотнул головой и всмотрелся, наконец, в её имя:
Рея
Титанида
На большом кресле, больше похожем на трон, сидел мужчина в металлическом нагруднике, с огромным тёмным молотом на коленях и задумчиво смотрел на огонь. Тот горел в массивном камине рядом, бросая блики на полутёмное помещение вокруг.
Во вспышке тьмы, прямо перед ним появилась полуголая женщина с факелом в руке и серыми крыльями за спиной.
Факел в миг осветил всё пространство вокруг, и женщина обвела взглядом освещённый зал.
— А в твоём месте силы миленько.
Мужчина перевёл на неё взгляд и поздоровался с гостьей:
— Приветствую, Ванф. Рад, что тебе понравилось.
Женщина усмехнулась, погасила факел и, сложив крылья за спиной, села в кресло напротив.
Умостившись поудобнее, она спросила:
— Зачем ты позвал меня из мира мёртвых, Тор?
Мужчина помедлил пару секунд и начал издалека:
— Ты знаешь, мы с вашим миром никогда не воевали.
Богиня кивнула:
— Это так.
— Я бы хотел несколько сблизить наши отношения.
Женщина приподняла одну бровь, и Тор поспешил уточнить:
— Я бы хотел заключить союз.
Ванф усмехнулась в ответ:
— Что, у вас на фронте всё так плохо?
Тор покачал головой.
— Не настолько. Но архидемонов больше, и в прямом противостоянии мы либо проиграем, либо добудем такую победу, что она будет не лучше проигрыша. Такую высокую цену я не готов платить.
