– Нет, на платформу никто из них не выходил. Машину тоже не ловили. Во всяком случае, камеры этого не зафиксировали. Эти двое просто исчезли. Есть основания полагать, что Феникс и те, кто ему помогает, прячутся где-то в этом районе. По крайней мере, вероятность этого довольно высока.
– Хорошо. Будем проверять. – Квинт подумал, что ему все-таки повезло со смышленым Командором: Цианан не боялся проявлять инициативу там, где это нужно.
Цианан нерешительно кашлянул:
– Есть еще кое-что, господин Магистр…
– Ну?
– «Скорпионы» тоже изучают записи с камер. К нам уже поступил запрос.
Ну, конечно! Под предлогом совместной операции против Егеря Танутамун будет землю рыть в поисках сбежавшего Феникса.
– Значит, мы должны опередить «скорпов». – Квинт задумался на секунду. – Нужен кинолог с собакой и штурмовая группа. Собери людей на «Серпе и Молоте», но так, чтобы не пронюхали другие Братства. Особенно «скорпионы». Да, и возьми вот это, – Квинт протянул Командору метательные звездочки с «тленом», упакованные в пластиковом боксе. – Понадобится.
* * *
Умная песья морда смотрела на хозяина снизу вверх. В собачьих глазах застыла безграничная готовность служить. Овчарка только ждала приказа. Похожим взглядом пожирал Командора Цианана и кинолог – недавно обращенный Мертвый Брат-Пастух.
Прикрывшись слабенькой «маской», «якоря» стояли на том самом месте, где камера зафиксировала Феникса и его спутника. «Жильцы» косились в их сторону, но проходили мимо. Штурмовая группа рассеялась по соседним кварталам и тоже не привлекала внимания прохожих.
– Лайза отыщет любого, кто проходил здесь за последнюю неделю, – заверил кинолог, потрепав овчарку за ухом. Потом все же уточнил: – Если, конечно, объект не воспользовался транспортом и прячется неподалеку. И если есть хороший образец запаха.
– Вот образец, – Цианан протянул ему пластиковый бокс с двумя сюрикенами. – Только аккуратнее, там «тлен».
Собственно, именно он и был образцом. Две порции «тлена», пусть даже изготовленные по одному рецепту, но в разных местах, при разных условиях, разными заклинателями и с разной магической подпиткой, никогда не будут полностью идентичны друг другу. Отличие может быть несущественным, минимальным, почти незаметным, но оно непременно будет, причем отличие во всем. В тонких, не уловимых человеческим обонянием оттенках запаха – тоже.
Кинолог осторожно открыл коробочку. Сунул под нос собаке. Забормотал команды и ласковые слова, перемежающиеся заклинаниями. Все правильно: магия многократно усилит чутье псины.
Овчарка оторвалась от коробки, завозила носом по асфальту. Застыла, навострила уши, нетерпеливо глянула на хозяина.
– Лайза взяла след, – пояснил тот.
– Ну так пусть ищет, – нетерпеливо дернул щекой Цианан.
– Ищи! – велел кинолог. И добавил еще одно заклинание.
Не прошло и десяти минут, как овчарка царапала когтями по люку ливневой канализации в укромном закутке.
– А вот и входная дверь, – на губах Цианана появилось слабое подобие улыбки. – Тук-тук-тук, Феникс дома?
Командор поднес к губам рацию. По закрытой радиоволне прозвучал сигнал сбора.
К люку со всех сторон ринулась штурмовая группа «якорей».
На этот раз операция должна пройти успешно. У них больше нет права на ошибку.
А ошибки и не будет. Цианан покосился на овчарку, поскуливающую над канализационным колодцем. Собака – не человек, ее нюх не обманешь, и ошибок она не допускает. Собаки, в отличие от людей, не подводят никогда.
«Отыщем. Догоним. Затравим», – Цианан чуть заметно улыбнулся. В голову лезли приятные воспоминания из прошлого.
* * *
Утренний туман рассеялся. Солнце светило ярко. На небе – ни облачка. Славная погодка для охоты!
Борзые захлебывались от лая и рвались с поводков. Дородный бородатый псарь в засаленном тулупе едва сдерживал собак.
– Все готово, барин! – на угодливой и красной от напряжения морде здоровяка появилась глумливая ухмылочка.
– Выпускайте! – махнул рукой Цианан.
Он был облачен в охотничьи одежды и сидел на горячем жеребце вороной масти, приплясывавшем от нетерпения. Правой рукой Цианан сжимал плеть. Здесь его знали как богатого и влиятельного помещика-самодура. Крепостные боялись своего барина. Но, как выяснилось, не настолько сильно, насколько следовало бы бояться.
