Самовозгорание сделало свое дело. Самокремация завершилась. Следов не осталось. Никаких. Ни белой пены, ни черного угля, ни серой золы. Разве что порванные веревки, которыми была связана мертвячка, еще дотлевали на соседних крестах и ржавых могильных оградках.
– А ты думала жить вечно, сука! – зло процедил Костян, обращаясь к тому месту, на котором только что лежала Мертвая Сестра. И добавил, улыбаясь улыбкой маньяка: – Обож-ж-жаю ставить им такие вилки и смотреть, как они подыхают сами.
Дмитрий подумал, что предводитель Вольных в некоторых вопросах может быть еще большим фанатиком, чем Метис.
– Ладно, – махнул рукой Костян. – Может, любовничек ее уже в кондиции. Попробуем поговорить с ним.
* * *
Определенно, до «кондиции» «любовничку» было еще далеко.
Голый, растрепанный и перепуганный до смерти парень, которому какая-то добрая душа дала куртку, сидел неподвижно, привалившись спиной к покосившемуся надгробию. Невидящие близорукие глаза смотрели в пустоту. Так смотрит человек, только что вышедший из многолетней комы. Парень все еще пребывал в шоке. Но им уже занялись.
– Помоги ему, – кивнул Метису Костян.
Метис, склонившись над пареньком, дважды ширнул его: сначала «правдорубом», потом чем-то еще.
Парень потряс головой, словно пытаясь отогнать наваждение. Вроде ожил.
– Как звать? – сразу насел Костян.
– М-м-меня? – не без труда выдавила из себя освобожденная жертва мертвячек. – С-с-стас.
И…
– Что это?.. Все это?.. Кто они?.. Кто вы?.. – отрывочные вопросы посыпались один за другим. Но вопросы Стаса были проигнорированы. Старшой Вольных задавал свои.
– Что ты здесь делаешь, Стас? – внимательно глядя в глаза бедняге, поинтересовался Костян.
Тот растерянно осмотрелся по сторонам:
– Я… я…
– Да ты! – не выдержал Метис. – Какого хрена приперся ночью на кладбище? Отвечай!
– Н-н-не знаю… Н-н-не помню.
– А что помнишь? – задал следующий вопрос Костян. – Последнее – что?
Стас наморщил лоб.
– Комп… Инет… Чатился с кем-то… – его речь все еще была сбивчивой.
– С кем? – не отставал Костян.
Морщины на лбу Стаса сделались глубже. Он даже прикрыл глаза – наверное, чтобы лучше вспоминалось.
– С девчонкой какой-то. Готкой. Ли… Лиса, кажется. Да, Лиса. Ник у нее такой. Она здесь должна быть. Среди них… среди этих… – Взгляд Стаса скользнул по склепу.
– Еще что-нибудь помнишь?
Стас снова смешно наморщил лоб:
– Я… Меня… Меня как будто тянуло что-то.
– Что?
– Понятия не имею, – он вспоминал с таким напряжением, что, казалось, из ушей вот-вот повалит пар. – В голове был полный бардак. И вообще все как во сне было.
Парень уже говорил довольно внятно – он явно приходил в себя.
– Долбилось все время в мозгу что-то.
– Что?
– С-с-секшн… – неуверенно и немного смущенно выговорил Стас.
Костян и Метис понимающе переглянулись.
– Что еще расскажешь? – поинтересовался Метис. – Чего от тебя хотели?
– Больше ничего не помню, – Стас тряхнул головой.
– Уверен? – спросил Метис.
– Да.
– Ладно, оставь пока парня в покое, не грузи, – вновь заговорил Костян. – И так все яснее ясного. За обычной шлюхой он бы на кладбище ночью не пошел. Но уж если «ива» вцепится – «жильцу» с ней не совладать. У этих сучек чары и приговоры похлеще, чем Темная Харизма у «плющей». Ни один мужик, и уж тем более пацан не устоит.
Все это было сказано при Стасе. Видимо, Костян не считал нужным скрывать от него правду. Хотя какой смысл скрывать-то? Стас и так многое увидел. Сам парень только пучил глаза и беззвучно открывал-закрывал рот.
– Какие чары? – не удержавшись, Дмитрий тоже вступил в разговор. – Она же… ну, Лиса эта Стаса в Интернете подцепила!
– И что? – фыркнул Метис. – «Ивы» давно используют Интернет по полной. Думаешь, нет заклинаний, которыми можно достать человека через сеть?
Вопрос, похоже, был риторическим, и Дмитрий отвечать не стал.
– Есть, – заверили его.
– Костян, с ним-то что делать? – Метис кивнул на Стаса.
Старшой пожал плечами:
– Варианта только два. Можно стереть память, можно взять к нам.
Будущее Стаса тоже обсуждалось при нем. Что, впрочем, неудивительно. Раз все равно «можно стереть память».
Стас заволновался.
– Еще его можно убрать, – вполне серьезно предложил Метис и, покосившись на вздрогнувшего паренька, хмыкнул: – Не боись. Шучу.
