«Граната! – молнией сверкнуло в мозгу. – «Зажигалка» Бронского!»
Это сейчас было их единственным шансом. А что? Может, и получится? К счастью, «зомби» – не Ось: Егерь контролировал действия, но не мысли пленников.
Руки, правда, не смогли просто рвануть кольцо и швырнуть гранату: это не соответствовало приказу Егеря, а «зомби» не позволял сделать ни одного лишнего движения. Но ведь им было разрешено сбрасывать с себя одежду в Веретено. А уж там… Дмитрий видел, что стало там с курткой Кристины.
Он скомкал снятую спецовку и с силой швырнул курточный ком в центр комнаты. Тяжелая спецовка упала у основания темного вихря.
«Не добросил!» – испугался Дмитрий.
Но миг – и Веретено зацепило рукав куртки.
Еще миг – и всю ее втянуло магическим смерчем.
А еще через мгновение…
Оторвало рукава, карманы, пуговицы. Изодрало плотную ткань. Дмитрию показалось, будто он успел увидеть кувыркающуюся цилиндрическую болванку и вырванное вихрем гранатное кольцо…
«Теперь посмотрим, – мелькнула мысль, – блефовал Бронский или нет».
* * *
Мощный огненный фонтан ударил откуда-то из переплетения кружащихся с дикой скоростью чернильных колец и разводов. Веретено подхватило поток пламени, и его тоже закрутило размытой огненной спиралью. Вращающиеся струи огня накрыли орущего от боли и не способного уже колдовать Егеря. Пылающая спираль затянула его жгучими петлями. Торнадо из ревущего пламени погребло заклинателя.
Веретену Смерти, похоже, было без разницы, что наматывать на себя и своего создателя – жизни Фениксов или огненные языки. Оно сгорало само, но продолжало вертеться, втягивая и обращая внутрь себя испепеляющий жар. Но все же не весь.
Волна горячего воздуха пронеслась по комнате. Из намотанного на Веретено огненного фонтана вырывались и разлетались в разные стороны искры. Они насквозь прожигали паркет, уходили глубоко в стены и бетонные перекрытия, оставляя за собой раскаленные червоточины – дымящиеся, потрескавшиеся, оплавленные.
Вспыхнули обои. Задымилась прожженная межкомнатная дверь. На почерневшем паркете возле Веретена заплясали языки пламени.
Взорвалось и осыпалось пепельным прахом темное змееподобное щупальце, протянутое к Дмитрию и Кристине. И он, и она вскрикнули. Нельзя было не кричать от дикой боли, пронзившей все тело. Теперь Дмитрию показалось, что в него вкачали не лед, а расплавленный свинец.
На левом плече полыхнул и погас огонек, оставив после себя пятно обугленной плоти. Две искры из Веретена прожгли насквозь руку Дмитрию и бедро Кристине и увязли где-то в кладке, закрывающей окно. Воздух обжигал глотку. Дымились волосы, краснела и пузырилась кожа. Запахло паленым мясом. Комната превращалась в доменную печь. И все-таки это был лишь слабый отголосок той немыслимой, обращенной внутрь Веретена температуры, что пожирала сейчас Егеря.
Вихрь из магии и огня все крутился и крутился, затягивая в самый центр и концентрируя в себе сотни, а может быть, – тысячи градусов. Словно гигантская пылающая дрель, Веретено расплавило люстру, прожгло потолок и пол. А затем рухнуло вниз вместе с Егерем, заключенным в огненные объятья.
Веретено Смерти продолжило свое вращение этажом ниже. Но вскоре и там послышался треск лопнувших перекрытий. Веретено ушло еще ниже на один этаж. Потом еще ниже, еще…
И уже там, внизу, взорвалось.
Поднявшийся из дыры в полу столб огня и дыма заполнил всю комнату. В раскаленном, задымленном помещении стало невозможно дышать. Кристина уже лежала на полу без сознания. Дмитрий тоже отключился. Или умер – он так и не успел этого понять.
* * *
К реальности его вернул противный, пронзительный вой, сквозь который пробивались чьи-то голоса. Голоса звучали где-то рядом, но Дмитрий воспринимал лишь отдельные фразы и до конца осмыслить их пока не мог.
– Пострадавший в тяжелом состоянии… Пульс нитевидный… Множественные ожоги… Более семидесяти процентов кожного покрова… Болевой шок… Отравление угарным газом… Ожоги дыхательных путей…
Дмитрий догадался, что говорят о нем. А воет, судя по всему, сирена.
– Не понимаю, почему он до сих пор жив! – Да, обсуждали, несомненно, его. А где Кристина, интересно?
