Женщина уткнулась в грудь мужчины. За длинными волосами трудно было разглядеть ее лицо. Но вот мужчина с короткой неаккуратной стрижкой…
– Мердок! – ахнул Дмитрий, узнав пленника, снятого с орденской Оси.
Голос в пустом помещении прозвучал гулко и зловеще.
Бывший Феникс «факелов» никак не отреагировал. Его обнаженная пассия тоже не шелохнулась.
– Верно, – улыбнулся Егерь. – А ее знаешь?
Он убрал волосы с лица женщины – довольно милого и смутно знакомого. Кажется… Дмитрий прислушался к воспоминаниям Горса. Кажется, она тоже была из первых Посвященных. Из Фениксов.
– Я знаю ее, – хрипло проговорила Кристина. – Это Анафия. Я с ней дружила. Когда-то. Давно. Очень.
– Потом она стала Фениксом «ив», – кивнул Егерь. – А потом ее нашел я.
– Они тоже находятся под действием твоей наркоты? – нахмурился Дмитрий.
– Они мертвы, – скупо сообщил Егерь. – Оба.
– Что ты с ними сделал? Когда они очнутся?
Первый вопрос Дмитрия Егерь проигнорировал. На второй ответил:
– Никогда.
* * *
Пауза длилась долго.
– Ты убил их? – наконец недоверчиво спросила Кристина. – Убил по-настоящему?
– Да, – еще один короткий ответ.
– Феникса нельзя убить! – не очень уверенно произнес Дмитрий. Он смотрел на два неподвижных тела в углу, и ему почему-то казалось, что…
– Можно, – подтвердил его мысли Егерь. – Теперь – можно. Я нашел способ.
– Какой? – быстро спросила Кристина.
Дмитрий задал другой вопрос:
– Зачем?
Егерь ответил им обоим:
– Лучше сразу намотать на себя весь жизненный потенциал Феникса, чем по одной Ниточке тянуть энергию жизни из связанных с ним Мертвых Братьев или Сестер.
– Намотать? – удивленно переспросила Кристина. – То есть?
– Веретено Смерти. Так я назвал это заклинание. Звучит, правда?
– Я не знаю такого заклинания, – фыркнула Кристина.
В воспоминаниях Горса подобной магии тоже не было.
– И никто не знает, – осклабился Егерь. – Никто, кроме меня. Это видоизмененная магия Оси. Но у моего Веретена другое предназначение. Я работал над его созданием с тех пор, как стал Мертвым Фениксом. Это был долгий, кропотливый и тяжелый труд, но он увенчался успехом. Знаете, быть Егерем не так удобно, как быть обычным Фениксом, однако и у этого состояния есть свои преимущества. Мертвый Феникс по-иному смотрит на многие вещи и может творить особую волшбу, не доступную другим. И вот теперь, благодаря Веретену Смерти, я получил возможность забирать жизни бессмертных Фениксов.
– Тебе мало Нитей мертвяков? – исподлобья глянул на Егеря Дмитрий.
– Что такое Живая Нить?! – Егерь скривился. – Максимум несколько месяцев жизни. И при этом – постоянная зависимость и вечный страх, что не удастся вовремя найти новую Нить и пополнить истощившиеся жизненные запасы. А известно ли тебе, сколько раз я напарывался на приманку, попадал в засаду и лишь чудом избегал пленения? А знакомы ли тебе мои ночные кошмары, в которых Ордена истребляют друг друга, а Охотники полностью уничтожают мертвяков? В которых прекращаются Ритуалы жертвоприношений и новых обращений? В которых Мертвые Братья и Мертвые Сестры навсегда покидают этот мир, а я подыхаю среди радующихся жизни и умирающих «жильцов» просто потому, что сам, без посредничества орденских адептов, не могу воспользоваться разлитой и бурлящей вокруг жизненной энергией?
– Так вот какой твой самый страшный кошмар? – поморщился Дмитрий. – И ты еще предлагал нам сражаться с мертвяками!
– Важно не то, что я предлагал, чтобы облегчить свою жизнь, а то, что вы согласились на мои предложения, спасая свои.
– Я еще ни на что не соглашался, – прорычал Дмитрий.
– Если бы это было так, ты бы не поехал сюда с нами, – парировал Егерь.
– И сколько лет жизни подарит тебе один убитый Феникс? – тихо спросила Кристина.
– Не лет – веков, – улыбнулся Егерь. – Но дело даже не в этом. Жизненная и магическая энергия Феникса разъедает некротический блок, который мешает мне напрямую брать жизнь извне, как это делаете вы. И как когда-то делал я. Видите ли, блокировку ставили, используя силу Фениксов, и только она сможет разрушить эту преграду.
– Вообще-то, насколько мне известно, блокировку ставили сильные Магистры, – с сомнением сказала Кристина.
