Двое в левом окне уже закончили свой сложный разговор и теперь замерли, развернувшись в сторону своих двойников правее.
— Вы думаете, это кто-то заметит?
— Обязательно. Трое из пятнадцати членов фокус-группы обнаружили этот кадр менее чем через пять минут после ознакомления с роликом.
— Их действия?
— Двое сразу полезли в онлайн-словарь.
— А третий?
— Он в этом не нуждался, сэр. Он знает русский. И все трое сразу же оповестили свою подгруппу.
— Хорошо. Общие профили реакции групп?
— В папке, приложение четыре. К сожалению, часть респондентов отказалась от дальнейшей работы — они… внезапно выехали из своих городов.
— Да, понимаю. Я смотрел бродкаст. Впечатляющее зрелище. Надеюсь, из вашей команды никто не решил… э-э… поменять место жительства?
— Нет, сэр. Да и оставшихся участников фокус-групп вполне достаточно. Вывести результаты на экран?
— Нет, спасибо, я посмотрю в бумаге. — Рон сдвинул очки со лба — имидж профессора он сохранял принципиально, хотя многие коллеги переодевались в мундиры, и занялся изучением документа. Заняло это у него не так много, минуты две. — Заголовок?
— Без затей, в лоб. «Русский полковник избил итальянца на лунной базе».
— Да, вижу. Реакция групп адекватная. Ну что ж, господа. Могу вас поздравить. Работа сделана великолепно. Пора переходить к следующему этапу.
20:50 мск
Ярославская область
Дер. Кисловка
Летний филиал школы
им. В. М. Комарова
— Ай, молодцы. Второй день в лагере — и уже ЧП. — Владимир Васильевич жил один, так что за дефицитом места все «разборы полетов» проводили в его комнате. Директриса, Алисина классная и собственно Алена, как эрзац-родитель, сидели на койке. Сам военрук стоял у пахнущей свежим деревом стойки с холощеными «калашами», опершись на сейф, служивший магнитом для старших пацанов. Ходили слухи, что там у него есть еще один автомат — но уже ни разу не учебный.
«Виновники торжества» выстроились у стенки, все растрепанные, Саша Зайцев — с фингалом под глазом, Леня Максимов — в разодранной до пупа майке и с царапиной на лбу, и только Алиса Шибанова — без видимых повреждений.
— Рассказывайте, рассказывайте. Что вы там умудрились с местными не поделить.
— Мы за баней сидели, — сочинения и контрольные Зайцев писал хорошо, а вот при устных ответах слова из него приходилось тянуть клещами, — а тут они.
— Где «тут»?
— На заборе.
— Кто «они»?
— Двое. Один длинный, рыжий… И еще один. При
нем.
— И что?
— Спрашивают — это вы, что ли, космонавты?
— Дальше.
— Алиса говорит — мы не космонавты, мы комаровцы.
— А они?
— Можно, я? — Алиса цедить слова в час по чайной ложке не умела и не терпела, когда вот так вытягивали слово за словом у других. — Это рыжий заявил, что это один… черт и что из-за таких, как мы, их деньги в трубу улетают и экология портится. Умное слово выучил, — фыркнула она. — А я сказала, что деньги лучше пусть улетают, чем пропиваются.
— И все?
— Нет, — вилять и крутить она тоже не любила. — Я еще сказала, что тогда жертв пьяного зачатия, таких, как он, было бы меньше. И вот тогда воздух и правда был бы чище.
— Алиса! — Алена не то чтобы была шокирована, язвить девчушка умела не хуже одной Настиной подруги, с которой они как-то встречались на дне рождения. Но для этого ей нужен был оч-чень серьезный повод.
— Алена Михайловна, — Максимов вписывался за своих всегда, — там не только это было. Этот рыжий начал гадости про Алисину маму говорить. Когда узнал, что она космонавт. Ну, про это в космосе.
— И что, обязательно драться надо?
— Надо! — Алиса вздернула подбородок, Зайцев набычился, а Максимов потер ссадину:
— Елена Николаевна, мы вообще-то не оправдываемся. Но после того как Лиса его отбрила, он сам соскочил с забора и на нее бросился.
— А дальше?
— А мы на него. Этот, второй, свистнул, а их там за забором еще трое сидело. Только пока они лезли, к нам еще пятеро подбежали.
— Понятно, — военрук ухмылялся краем рта, — и как это называть в результате?
— Своевременным подходом резервов и созданием численного превосходства на направлении главного удара! — Зайцев оттарабанил формулировку, как будто и не запинался только что через два слова на третье.
