— Он не сможет состыковаться. Это просто-напросто исключено. Боб Кэбот был свидетелем его… тренировки. Хорошо, если ему удастся взлететь с Луны.
— То есть юридически синьор Тоцци может считаться терпящим бедствие астронавтом?
— Совершенно верно. И юридически, и фактически.
— Идеально было бы забрать его прямо с поверхности. Но у нас нет для этой цели посадочных кораблей.
— А русский лунник? На станции есть резервный корабль.
— Предлагаешь захватить?
— Русским лунником из находящихся вблизи Луны и на ней восьми человек могут управлять только миссис Шибанова и сам Тоцци.
— Он действительно может?..
— В ограниченных пределах. Запуск программы взлета входит в курс подготовки. Разумеется, о ручных маневрах речи идти не может, но…
— Возможно, нам стоит потребовать, чтобы русские послали миссис Шибанову за Тоцци?
— Бред.
— Русские пошлют нас сами. Na huj. Боюсь, наше мнение для них мало авторитетно.
— Зато авторитетно для европейцев. Что думают они?
— Они в растерянности. И сами не знают, что делать. Если бы не инцидент…
— Да… Сейчас они согласились бы на наше предложение сразу.
— Может, еще не поздно? Если на русских надавят они…
— Смеешься? До старта четыре часа, европейцам этого хватит только на то, чтобы решить, какого цвета ручкой подписывать протокол.
— Это не наша проблема. Если мы прямо сейчас заявим об опасности самостоятельного взлета неподготовленного астронавта, русским будет трудно проигнорировать такое мнение — после того, что произошло. Надежность их техники поставлена под вопрос…
— У этой медали две стороны: если их техника столь ненадежна — то еще одна посадка и последующий взлет заведомо более опасны, чем просто взлет. К тому же, если миссис Шибанова будет пилотировать второй лунник, у них на орбите не останется подстраховки.
— Подстраховку можем предоставить мы.
— Это прошло бы двое суток назад. Тогда они были бы в восторге, наплевав даже на войну. А для нас это было бы отличным способом купировать кризис. Теперь же… теперь русские скорее обратятся к китайцам, несмотря на все их страхи. А «Шеньчжоу» выходит на орбиту станции уже через час.
— Хорошо. С русскими мы не договоримся. Это было ясно с самого начала. Можем мы действовать помимо них?
— До взлета — нет. После взлета…
— Мы могли бы состыковаться с Тоцци и взять его на борт.
— Шибанова планирует то же самое. Она уже заканчивает консервацию станции.
— Мы можем ее опередить?
— Несомненно. У «Ориона» лучше энергетика, мы можем использовать неоптимальные в смысле расхода топлива, но зато более быстрые маневры. Упредить ее мы можем. Но хотим ли?
— Думаю, хотим. Нам надо вылезать из дерьма — и это возможность. Если у нас получится — вопли русских уже никого не будут интересовать.
— А европейцы? И, главное, Тоцци?
— Тоцци никто не спросит. Если наш корабль будет вблизи раньше…
— Хорошо. Еще идеи?
— У кого-нибудь есть курево?
Рон достал ящик с сигарами. Широким движением послал в центр стола. Энтузиазм проигравших, но получивших вдруг новый шанс людей пугал. Остро не хватало Пола.
19:00 мск
Окололунная орбита
КК« Союз-Л-14»
CSS «Шеньчжоу-23»
— Есть сигнал расстыковки. Отход.
— Отход наблюдаю, визуально.
— Давление в БО — штатное. Осевая ноль три, поперечное смещение в пределах нормы.
— Принято. Ведем съемку. Мы желаем вам удачи, пилот Шибанова.
— Взаимно, полковник Ю. Надеюсь, встретимся на Земле. Или над.
— Мы тоже на это надеемся.
— Не сомневаюсь. Тем не менее — ни пуха ни пера.
— К демонам. Я правильно ответил?
— Все правильно. Не сочтите за труд — что там с «соседями»?
— Идут синхронно, опережение триста двадцать километров. Они выйдут в узел за двести секунд до вас. Если они решат идти на перехват, то ваш маневр будет потенциально опасным.
— Будем надеяться, у них хватит ума…
Плохо. Если американцы решат перехватить «Козявку» — они будут выигрывать и по времени, и по запасу топлива. У них около четырехсот метров в секунду преимущества по топливу. И двести секунд форы по времени.
Догонит ли в космосе или шалишь, Летучая кошка летучую мышь? Собака летучая — кошку летучую? Зачем я себя этой глупостью мучаю?
Действительно — зачем? Можно пропустить их вперед, дать им выступить спасителями попавшего в переплет итальянца — ангелочек тоже не без греха, но он хотя бы понял и сделал то, что должен был понять и сделать, — и вернуться на Землю — в белом. Но это будет предательство. И по отношению к Сергею, лежащему сейчас там, под тонким слоем реголита, и по отношению к ней самой, и по отношению к справедливости — если она еще есть на этом свете. Те, кто предал товарища перед лицом бездны — о да, смущаясь, опуская глаза, ссылаясь на приказы, не суть, — они не могут ходить в белом.
