Но Вовка не обернулся. Он был красный и сопел носом. А навстречу нам уже шел вожатый Жора.
— Вы что по мостику бегаете?
— А то, что много развелось всяких спекулянтов! — зашумел Вовка, размахивая рукой, как оратор. — Никакой от них жизни нет! Так и торгуют, так и торгуют!
— Что такое?
— Червяками торгуют! Даже летчикам за деньги продают! Всякие Моисеичи-Колбасеичи!
Жора догадался:
— А-а… Это ты вон про кого… Действительно…
— Я ему покажу! — бесновался Вовка. — Даже летчикам, гадюка! Я ему устрою штучку!
— Я тебе устрою, — пригрозил пальцем Жора. — Попробуй только лагерь осрамить.
— Чем я его осрамлю?
— А вот своими штучками! Эти твои штучки давно всем известные.
— Нет, не известные! Я еще подумаю…
— Вот-вот, подумай. Это будет лучше. И по мостику не бегать! — сказал Жора и отошел.
А Вовка объявил:
— Пошел думать! Кто собирается приходить мешать, приставать, пусть лучше не приходит: сразу сосновой шишкой в лоб!
Он залез под самые нижние ветки сосны, росшей среди поляны, и замолк.
Впрочем, просидел он там недолго и скоро выскочил с криком.
— Ура-а-а!
Он испугал девчонок из второго звена, которые плели возле этой сосны венки из одуванчиков и не знали, что там спрятался Вовка.
Они разбежались и затараторили:
— Ой, да это Вовка!
— Откуда он взялся?
— Укусил его, что ли, кто?
— Вовк, ты не с ума начал сходить?
— Укусил! — кричал Вовка, гоняясь за ними по поляне. — Уже сошел! Всех кусаю! Гав-гав-гав!
Потом он, довольный, пошел в палатку, где жил Жора. О чем они там говорили — неизвестно, только Вовка вынес оттуда лист фанеры и отыскал нашего художника Сашку Рыбкина.
— Срочное дело! Очень важное, прямо государственное! Даже Жора разрешил! Вот с этой бумажки все самыми большими буквами спиши, да покрасивее, смотри! Нарисуй еще рыбу, червяков и все такое…
На бумажке было:
«Здесь находится учреждение „Снабчервяк“, которое снабжает всех граждан червяками первого сорта для насадки. Бесплатно. Работает без выходных, с 10 до 20 часов. Летчики — без очереди.
Директор В. П. Иванов».
— А это всем гражданам будут давать? — спросил Сашка.
— Всем! — ответил Вовка. — Не видишь, что ль, написано?
— Значит, и мне?
— Смотря какой плакат получится! Если испортишь, то лучше и не жди! Поэтому старайся!
И Сашка постарался. Плакат получился очень хороший, а рыба была прямо как живая!
— Молодец! — сказал Вовка. — Можешь! Куда бы его прибить? Ага! Знаю!
Он прибил его на заборе возле самых ворот, под другим плакатом, где было написано: «Добро пожаловать!»
Лучше этого места и не найти; мимо ворот проходила дорога от станции к озеру.
Вовка отошел по этой дороге подальше и повернул назад, он шел медленно, поглядывая по сторонам, сорвал цветочек и нюхал его, насвистывая. Будто невзначай увидев свой плакат, он изобразил сильное удивление, пригляделся и прочел все, что было написано. Потом проделал то же самое, только с противоположной стороны. Потом взял у Жоры велосипед и проехал мимо на велосипеде. Он хотел еще остановить какую-нибудь машину, чтоб поглядеть на плакат из кабинки, да Жора ему не разрешил.
— Мосеич и не знает, какое ужасное его ожидает разочарование. Прямо жалко его! — сказал Вовка и вздохнул, хотя все знали, что ни на какую жалость он не способен.
А назавтра, в воскресенье, Вовка не знал покоя с самого раннего утра. Чтоб в этот день никуда не отлучаться из лагеря, он вызвался вне очереди дежурить, чего раньше терпеть не мог. Он надел белый халат и темные очки — специально у кого-то выпросил. Запас червей у него оказался громадный — целый картонный ящик, который он раньше прятал неизвестно где, а сейчас поставил возле своей палатки, сам сел не раскладной стульчик и поглядывал на дорогу.
Из-за решетчатого забора его подбадривали различными выкриками Васек, Валек и все маленькие сосновские ребятишки, спозаранок явившиеся насладиться происходящими событиями.
А по дороге уже шли люди с удочками и без удочек. Почти все прочитывали вывеску, смеялись, а кое-кто поглядывал на часы.
Первым явился к Вовке Сашка Рыбкин. Как только часы показали десять, он спросил:
— Работает уже учреждение?
— Еще как! — ответил Вовка. — На полную мощность!
