За фанерной стеной туалета, с той стороны, где тамбур, мужской голос что-то неразборчиво сипел, а женский плакал. Их дело. Вовка сунул руки под ледяную струю, хорошо хоть вода не перемёрзла, и вышел из туалета в вагон. Решил проводнице рассказать про унитаз и постучал в её коморку. Ни ответа, ни привета. В просвете вагона тоже никто не маячил. Так, может, плакала проводницы в тамбуре? Выглянул.
Твою же мать! Что не везёт-то так.
В тамбуре происходило следующее. Мужчина среднего роста в сером пальто, явно не дешёвом, держал нож у горла проводницы одной рукой и пытался расстегнуть пуговицы на её ватных «левисах» другой. «Страусы» надеты были явно в обтяжку, и у обладателя пальто дело на лад не шло, тем более что хозяйка ватных штанов ими явно дорожила и снять с себя не позволяла, чуть вертясь и отстраняясь и от ножа, и от ручки загребущей. Процедура, по всей видимости, уже какое-то время тянулась, так как проводница почти зажалась в угол тамбура, а гражданин распалился, сипел и слюной брызгал, ничего вокруг не замечая. Вовку, открывшего дверь у него за спиной, тоже.
– Кхм.
Гражданин обернулся. Нож от горла не убрал и руку вторую продолжал греть за поясом ватных «вранглеров».
– Товарищ, я тоже бы хотел поучаствовать.
– Становись в очередь.
– В очередь? Ну, не знаю, а вдруг у вас чего венерическое, нос вот ваш мне не нравится.
– Нос?
– Ну, да провалился он у вас, уважаемый.
– Да, врёшь ты всё, молокосос, всё у меня с носом в порядке.
– А теперь?
Не было этого диалога. Вовка ровно секунду раздумывал, если сейчас ударить товарища в пальто, то он может и воткнуть остриё финки в горло проводницы. Отвлечь надо.
– Смотри, Гитлер! – Фомин вытянул левую руку, показывая на швабру, застывшую в углу тамбура, в противоположном от места действия.
– Где? – голова повернулась, и рука с ножом чуть опустилась.
– На бороде! – Вовка прямым джебом правой нос антифашисту сломал.
Звякнула финка, падая на железо у двери, и звякнула голова насильника от второго удара. На этот раз свинг левой. Ударилась о стекло двери на сцепку вагонов и разбила его. Товарищ в красивом сером пальто, даже не хрюкнув, как описывают в бульварных романах, стал сползать по стеночке. В глубоком нокауте пребывал. Растянулся, из носика провалившегося стала лужица натекать. Фомин его на живот перевернул, а то ещё захлебнётся кровью и концы отдаст, отвечай потом за него. Ехать вместо Москвы на Колыму (речка такая) Фёдору не хотелось, да и Вовке не очень.
– А – а - а! – заголосила проводница.
Вовка отпрыгнул.
– Что?
– А – а - а!
– Ясно. Товарищ проводник, а в поезде есть милиция?
Лязгнули зубы, и песня оборвалась на самом верху крещендо.
– Ладно, зайдём с другой стороны. Зовите Начальника поезда. Быстро!
Женщина оправила задранную фирменную тужурку, перестав хвастать белым пузом, и мотнула головой туда-сюда.
– Начальник поезда! – наполнил Вовка.
– Спасиба, малодой человек, – проводница ещё раз оправила на себе одежду и протиснулась мимо Вовки в вагон.
Фомин потрогал пульс на шее антифашиста. Нормальный. Чуть наполнение страдает, но это уже к врачам. Встал, прошёлся от одного выхода к другому. Ночь за окном. Темень. Вечером метель была, и сейчас продолжается, наверное, вон завывает, пробиваясь даже через тух-ту-дух. Ещё раз прошёл, не велика дорога. Три шага в одну сторону, три в другую.
Замерзать Вовка начал, он-то в отличие от специалиста по ватным штанам не в пальто драповом, в свитере дранном. Да, хоть даже и в целом. И в валенках на босу ногу, а этот любитель сладкого в меховых унтах. Вообще, не плохо упакован индивид. Фёдор Челенков всю жизнь был законопослушным человеком. Даже в машине пристёгивался всегда. И светофор переходил, почти… А тут вдруг нагнулся и проверил карманы пальто. Ничего, а нет во втором хорошие кожаные тонкие перчатки. В такой мороз, вещь ненужная. А раз ненужная, то и не надо. Антифашисту. Вовка сунул их за голенище валенка. После пальто дело пошло быстрее. В карманах брюк оказалась приличная пачка денег. Рублей пятьсот. Вон даже сторублёвые розовые бумажки есть. Дела. Зачем ему в тюрьме? Сколько там за изнасилование дают, да с оружием? Семь лет?! Нет. Точно не пригодятся. Тоже за голенище валенка последовали.
