Ну, так (пусть уж будет по-модному) "выскочили" вы за село…
Вот, братцы, картина!
Черт его знает, как это можно так складно все эти овражки, буераки, вырубки, рощицы и леса расположить?!
Слева у вас яр! Глубокий-глубокий яр, зелеными рушниками устланный. По тем рушникам низкий кустарник узорами стелется!
А вот так, прямо, — большой лес… Там вурдалак живет. Микола сам его видел… Рыжий такой и, как заметил Миколу, мекнул да в лес… Только шорох пошел…
А справа от леса — на вырубке — молодая поросль, дубки густые шелестят, ясеньки поскрипывают… И пахнет-пахнет! И клубникой, и земляникой, и чабрецом, и душицею…
А дорога упала промеж леса и вырубки, упала и покатилась вниз, туда, туда, где орешник толпой, как на митинге, руками-ветками голосует…
Что, если б на то место, где я стою, да поставить какого-нибудь поэта?! Да он бы вам таких "образов" настрогал, левый глаз прищурив, что не приведи господи!
Потому что — таки красиво!
— Ну до того ж у нас за селом ладно, — сказала мне вчера Христя…
И правда ладно!. . . . . . . . .
— Что так смотрите? Может, козу дикую увидели? Они у нас тут есть! Здравствуйте!
— Да так, задумался! Доброго здоровья!
— На Гомельшу?
— Туда.
— Идем вместе… веселей будет!
— Идем!. . . . . . . . .
Дошли до орешника… Гущина — взглядом не пробьешь… Аллея зеленая и затишная!
— Ну и хорошо же здесь! Смотрите, словно живая зеленая стена!..
— Неплохо! Чаща какая! Прошлый год тут один поляк, беженец, детей своих и жену топором зарубил! Местечко, что и говорить, примечательное… Хорошее место! Год ищи, черта лысого найдешь…
Дальше — дубняк молодой. Непрочищенный, с орешником переплетается… Шумит, шумит…
— Эх и лесок! Лет через двадцать — тридцать какие богатыри будут! Хоть корабли строй!
— Подходящий лесок! Два месяца назад гомельшанского мужика с перерезанным горлом нашли! И лошади пропали и подвода! На железном ходу! С мельницы муку вез… За таких лошадей теперь миллиардов пятьдесят отдай! Да и то еще купишь ли! Хороший лесок! Важнецкое дерево!
— А хлеба, хлеба! Ишь как волнами перекатываются… Прямо хоть броненосец пускай! Скоро-скоро уже косы зазвенят! Смотрите, как славно, когда под лесом нива! Тени какие! Цвета!
— Да что тут говорить?! Залюбуешься! Здесь всегда хлеба хорошие… Земля тучная. Это на раскорчевках, когда-то леса большие стояли!.. Земля тут добрая. В этом году еще дождей у нас маловато, а в хорошее дождливое лето, так хлеба до ветвей добираются… Да густые-густые, что камыш… Ступил шаг, и никто тебя не найдет… Прошлый год как косили, так на два тела наткнулись зарубленных… Когда б не жнива, вековать бы им там! Где ж в такой гущине их углядеть?.. Добрая земля, добрые места… красивые места!..
Дальше молодая поросль…
— Ох и земляники! Глядите, дядько… Вон! Вон! Вон! Все усыпано… Вот, верно, бабам работы! А почему не видно никого?.. Не собирают, что ли?!
— Да-а-а! Ягод, ягод! Как травы! Почему не собирают? Собирают! Да вот на прошлой неделе пошли из Гомельши по ягоды, так к вечеру прибежали голехоньки. Что смеху было?! И сорочки поотбирали!.. Раздели в лесу. А ягод у нас очень много… и хорошие ягоды! Эх, и места тут у нас! Благословенные места!. . . . . . . . .
Вот и Гомельша!
Высокая-высокая гора, за ней шпили церковные торчат…
Подымаемся…
Думается:
"Чьи руки эту гору сложили? Сколько их было? Немало видела она слез, плетей, крови! А теперь свободные гомельшане на свободной земле… И даже с такой высокой горы нигде ни единого пана не углядишь… Сколько глаз хватает — все наше!". . . . . . . . .
Под вечер назад!
Лес, вырубки, хлеба, орешник…
Попутчик на Пасеки…
— Что это вы так крепко нажимаете? Краса какая! Глядите, дорога, как в пасть какого-то черного зверя, скатилась… Садитесь, отдохнем!
— Нет, дядечка, давайте лучше поскорее домой… Красивые места… Благословенные места…
— Да не бегите так! Боитесь, что ли?!
— Это кто боится?! И чего бы мне бояться?! Спешу, очень спешу! Ждут меня. . . . . . . . .
Хоть бы орешник проскочить!
P.S. Банды, которые бесчинствовали в этих местах, теперь уже уничтожены…
1923
Перевод А. и З. Островских.
