– Я не пойду без света, – попытался протестовать шедший сзади Каюм.
– Тогда ты не пройдешь и сотни шагов! – Бес злобно ощерился на верховного надзирателя.
– Да ладно, Каюм, – я повернулся к надзирателю, – держись за мое плечо.
– А ты со своим демоном прихлопните меня в потемках, – возразил Каюм.
– Ну, тогда отправляйся назад. – Мне надоело уговаривать этого неожиданного попутчика. – Там тебе ничто не будет угрожать.
Каюм ничего не сказал. Лишь молча уцепился за мое плечо.
Вот так, буквально на ощупь мы брели весь остаток ночи, то задевая плечами и головами становившийся узким проход, то выходя, судя по эху от шагов, в огромные пещеры.
Когда мне уже стало казаться, что мы находимся в аду и наказанием свыше определено это вечное блуждание в темноте, впереди вдруг слабо забрезжил рассеянный свет. Приглядевшись, я увидел, что до выхода из пещеры осталось совсем ничего, а пещеру заливает волшебный лунный свет. Это было чудо после стольких дней, проведенных в подземелье. Увидеть, что мир все еще существует и существует смена дня и ночи. И даже ночью не наступает та кромешная тьма, в которой мы блуждали последние часы.
Но, оказывается, наши злоключения еще не закончились. Внезапно такой желанный выход заслонила черная тень, и в нашу сторону сверкнули два горящих багровым светом глаза. Бес сорвался с моего плеча и ринулся навстречу перегородившему нам путь хозяину ночи. Он как-то сложно заверещал, то опускаясь до басов, то взлетая, видимо, до ультразвука, потому что его визг бил по нервам, как электроразряд. Чудовище зашипело ему в ответ.
Так они довольно продолжительное время беседовали, если это можно было назвать беседой. Наконец вампир нехотя посторонился, открывая проход.
– Двинулись! – скомандовал Бес, опускаясь на мое плечо.
Мы медленно, постоянно оглядываясь на замершего в отдалении вампира, направились к такому желанному лунному свету.
И тут меня ждало еще одно потрясение. Когда до выхода оставался метр с небольшим, Бес резко развернулся к бредущему сзади Каюму и завизжал ему прямо в лицо. Каюм от неожиданности отшатнулся, и в тот же момент на него беззвучно упала откуда-то сверху черная тень, потом еще одна и еще…
Из кучи шевелящихся черных тел судорожным рывком вывернулась рука, сжимающая короткий меч. Пальцы разжались, и клинок, звеня по каменному полу, подкатился мне под ноги. Я, инстинктивно схватившись за оружие, сделал шаг к тому месту, где мгновение назад возвышался Каюм.
– Куда?! – перед моим лицом завис оскаленной мордой Бес.
– Помочь!
– Хочешь присоединиться к этому ублюдку?!
– Но его же сожрут!
– Уже. – Бес был предельно лаконичен. Как бы в подтверждение его слов из шевелящейся кучи донесся хлюпающий, сосущий звук.
– Им хватит твоего дорогого друга совсем ненадолго, – ехидно продолжил Бес. – Потом они могут заинтересоваться и тобой…
Я с усилием отвел взгляд от места кровавого пиршества и рванул к выходу из пещеры.
То ли солнце было тому виной, то ли еще что, но в первый момент я не поверил возникшей передо мной картине. Казалось, корпус парусника истекал медовым блеском. Темно-коричневые доски вызывали в памяти соты, полные гречишного меда. Так и подмывало куснуть лучащийся борт. На языке заранее чувствовался неповторимый вкус настоящего меда, а не той крашеной патоки, что обычно стараются всучить на базаре.
– Что-то мне не нравится в этом судне, – с сомнением прошелестел Бес, удобно устроившийся на моем плече.
– Да что тебе вообще нравится? – Я искоса взглянул на нахохлившегося спутника.
– Не люблю непонятного, – продолжал настаивать Бес. – А в этом корабле сплошная неизвестность.
– Поясни.
– Во-первых, – начал Бес, – как он смог провести ночь у этих берегов? Вампиры не ограничиваются пещерами и частенько вылетают наружу… Во-вторых, где команда? Уже достаточно рассвело, чтобы хоть дежурный перестал дрыхнуть. Так недолго и на капитана нарваться. В-третьих, этот свет… Ты когда-нибудь видел, чтобы корабль светился золотом?
– Лично я – нет. Как-то был далек от морской тематики до этого времени. Но знающие люди рассказывали даже об алых парусах.
