Восстановление Римской империи - страница 8

Мы видим, как она работает, например, среди вандалов и вестготов, которые основали государства-правопреемники Рима в Северной Африке, Южной Галлии и Испании в первой половине V в. И те и другие возникли как свободные союзы отдельных групп со своими собственными независимыми руководителями и стали централизованными государствами под управлением одного лидера только на римской земле. Причем централизации власти в таких группах не только способствовали возможности, открывшиеся благодаря богатству римского мира, но и тот факт, что их единство возникло в такое время, когда Западная Римская империя осталась еще достаточно сильной для того, чтобы уничтожить их. Исторические подробности, сохраненные нашими источниками, ясно дают понять, что этот негативный импульс сыграл главную роль в том, чтобы заставить изначально независимые группы (в них объединялись и вандалы, и вестготы) преодолеть свою стародавнюю традиционную разобщенность и создать политические отношения, ставшие основой для новых политических группировок.

Во многих отношениях ближайшей аналогией истории династии Амалов является франкская династия Меровингов, власть которой, как и власть рода Теодориха, была постримским феноменом, возникшим на фоне отсутствия какой-либо существенной угрозы со стороны империи. В этом случае история, изложенная епископом Григорием Турским в 590-х гг., дает точную ссылку на источник. В эпоху краха Западной Римской империи представитель династии Меровингов Хильдерик достиг значительных высот власти на территории, которая сейчас является Бельгией, и позволил своему сыну Хлодвигу унаследовать в 480 г. довольно могущественное королевство с центром в городе Турне. В последующие годы Хлодвиг распространил власть Меровингов на довольно большие территории Франции и неримские земли к востоку от Рейна. Он также осуществил переход к католицизму. В политических мифах современной Франции обе эти его заслуги возвели его на пьедестал как «основателя нации». По крайней мере, не менее важным фактом биографии Хлодвига, чем его территориальные завоевания (на мой взгляд, даже главным), было то, что он уничтожил целый ряд своих соперников-военачальников, а их уцелевших сподвижников прибавил к своим собственным. Согласно рассказу епископа Григория, третий представитель династии Меровингов устранил не менее семи своих конкурентов. По крайней мере несколько из них были его родственниками по боковой линии (что может быть справедливо и в отношении некоторых соперников, отправленных на тот свет Валамиром), и не случайно Григорий заканчивает историю речью, которую Хлодвиг должен был произнести на ассамблее франков: «Как печально, что я живу среди чужих людей, как какой-нибудь одинокий странник, и у меня не осталось родственников, чтобы помочь мне, когда угрожает беда!»

Епископ комментирует эти слова с характерным для него мрачным чувством юмора: «Он сказал это не потому, что он горевал об их смерти, а потому, что таким коварным способом он надеялся найти какого-нибудь родственника, еще живущего в стране, которого он мог бы убить».

Родословная династии Амалов

Если бы Валамир был благословлен историком такого же статуса, как Григорий Турский, то вполне могло бы найтись что-то подобное, чтобы вложить в уста великого родоначальника власти династии Амалов. Безусловно, их жизненные пути шли параллельно. Но все это вновь подводит к вопросу, с которого мы начали. Как племянник малоизвестного военачальника готов получил преимущественное право избранного Богом римского императора?[12]

Что думал юный заложник-гот о своем новом окружении и какой страх испытывал – об этом ничего не написано, но к 463 г. небольшой и относительно непримечательный греческий город Византия на Босфоре превратился в могущественную столицу империи. Этот процесс длился менее 150 лет, начавшись в 320-х гг. – после некоторых колебаний и ошибок – благодаря тому самому Константину, который сделал официальной религией империи христианство. В какой-то момент, имея традиционный склад ума и, без сомнения, подвергаясь влиянию старого римского утверждения, что их город был основан спасавшимися бегством остатками населения разрушенной Трои, император обдумывал вопрос о перестройке не имевших верхушек башен Илиона. В источниках также отмечается, что в другой раз Константин смело заявил, что «Сердика [София – столица современной Болгарии] – это мой Рим». Но это оказалось еще одним неудачным началом, и его выбор в конечном итоге пал на Византий, находившийся на стратегически расположенном полуострове, позволявшем контролировать движение через Геллеспонт (древнегреческое название пролива Дарданеллы. –