Флимти и Фобди уже не спали, они держали в руках кинжалы и зажжённые свечи. Увидев Венсалор, встревоженные друзья, перевели дух. Флимти отбросил кинжал в сторону и задул свечу:
— Надо предупреждать! — воскликнул он в сердцах и подбежал к Венсалор, обнимая за ноги. Она погладила его по голове и поставила на пол тяжёлые фляжки с водой.
— По-моему, стало холоднее, — вздрогнул Фобди, вкладывая кинжал в ножны. Поёжившись, он начал ходить из стороны в сторону, пытаясь согреться, до тех пор, пока не наткнулся на третью флягу. Поднял её, открыл, и сразу же поморщился:
— Надо попробовать, — предложил он, поглядывая на Венсалор.
— А вдруг, это отрава? — предположил Флимти, складывая руки в замок. Не обращая внимания, Фобди сделал два больших глотка и закашлялся, из больших голубых глаз брызнули слёзы.
— Какое крепкое вино! — выпалил он, — Но становится теплее!
Флимти взял фляжку и, задержав дыхание, тоже выпил немного. Но тут же захлебнулся: всё выпитое вышло через нос.
— Это невозможно пить! — пробулькал он, передавая флягу Венсалор.
Она лишь тихонько поперхнулась.
Крепкое вино действительно согревало и вскоре ударило в голову. Венсалор подошла к одному из зеркал и тут же расхохоталась: старинное зеркало искажало и в отражении, королевская дочь увидела необъятную толстуху с маленькой головой, росшей прямо из плеч. Фобди подбежал к ней, и, увидев рядом с толстухой рыжий шар, согнулся от смеха пополам. Флимти с опаской посмотрел на двоих и незаметно глотнул из фляжки. На этот раз вино обожгло горло и попало прямиком в живот, прогревая внутренности. Все мысли смешались в его голове, тревоги и страх исчезли. Флимти подошёл к одному из зеркал. Вместо себя он увидел тощую измождённую фигуру — ему было не до смеха:
— Похудел я за эти дни, — пожаловался серый самому себе. Венсалор и Фобди оглядели его с ног до головы:
— Кто похудел? Ты? — воскликнул Фобди и приблизился к зеркалу, у которого стоял Флимти, огорчённый увиденным. Заметив его отражение, Фобди схватился за живот.
— Ты только посмотри, Венсалор! Посмотри на похудевшего Флимти!
Девушка заглянула в зеркало и отпрянула назад. Они засмеялись так сильно, что Флимти вздрогнул от неожиданности.
— Ничего смешного, — обиженно воскликнул Флимти, но когда увидел Фобди в этом же зеркале, то сам захихикал:
— Ой, ты тоже очень похудел, Фобди!
Рыжий подошёл к следующему зеркалу — теперь он уже задыхался от смеха. Фобди увидел себя с громадной головой и кривыми ногами. Венсалор в этом зеркале была пузатой и бесформенной, как великан Лелиней с Видамии.
— Старые зеркала просто уродуют, — выдавил Флимти отходя к колонне, — Больше не могу. И снова расхохотался, прикрывая рот руками. Вино сбивало с ног. Флимти, уперевшись руками о колонну наблюдал за Венсалор и Фобди, которые уже не смеялись, а просто стонали от смеха, подходя к очередному зеркалу. Вокруг всё двоилось и перед ним от смеха корчились уже не двое, а четверо.
Внезапно раздался громкий, похожий на грохот, страшный рёв. Друзья замерли, рычание было таким оглушительным и мощным, что зеркала в зале тихонько зазвенели. Флимти прижался к колонне и у него опять предательски задрожали колени.
— Ох, не надо было нам уходить так далеко! И вообще, входить в этот открывшийся проход в стене библиотеки. Что нам теперь делать?!
Его прервал дикий рёв, он был уже намного ближе. Флимти сполз по колонне на пол, прижимая уши к голове.
Друзья протрезвели в одно мгновение, и только Фобди предательски громко икал — его икота громким эхом разносилась по зеркальному залу. Прикрывая рот рыжеватой рукой, он напрягался изо всех сил. Но ему это не помогало, Венсалор недовольно поглядывала на него, то и дело вздрагивая от рёва.
Где-то недалеко от зала послышались тяжёлые шаги — они приближались, и друзья старались даже не дышать.
Кто-то прошёл совсем рядом с зеркальным залом, остановился у выхода, как будто прислушиваясь и шумно принюхиваясь. Венсалор сжала руку в кулак и пригрозила Фобди, тот бесшумно закивал, двумя руками закрывая рот. Венсалор, Флимти и Фобди обмерли от ужаса.
К их радости, существо пошло своей дорогой мимо второго выхода из зала. Тяжёлые шаги постепенно стихали, глубокого дыхания уже не было слышно, и, когда наступила полная, звенящая тишина, Венсалор как можно тише произнесла:
