Я чувствовал себя смущенным, но старался не поддаваться своему чувству, и вскоре решил принять назначение фехтгенералом. От комманданта Стенекампа я получил разрешение взять с собой сорок человек, бывших моими товарищами. Попрощавшись с гейльбронскими бюргерами и поблагодарив их за их доброе отношение ко мне, я в тот же день покинул лагерь. Мне тяжело было расставаться с гейльбронским отрядом, и 9 декабря останется для меня памятным днем в моей жизни.
На следующее утро я прибыль со своим штабом на станцию Эландслагде, откуда должен был ехать по железной дороге в Блумфонтейн. Я был отправлен немедленно, без малейшей задержки, в отдельном поезде, который выхлопотало мое правительство у трансваальскаго. Ни одной минуты не пропадало даром. Когда кондуктор спрашивал меня на станциях: не хочу ли я где остановиться, я неизменно отвечал одно и то же: «Нет, пожалуйста вперед!» Мы прибыли в Вильенсдрифт, и тут окончилась забава со специальным поездом для меня. Я должен был ждать шесть часов, и только ночью мог отправиться дальше с пассажирским поездом, несмотря на распоряжение правительства доставить меня, как можно скорее, на место.
В Блумфонтейне я нашел все в порядке; оттуда я направился за 60–70 миль в Магерсфонтейн, куда и прибыл 10 декабря. Во время моего путешествия произошли три знаменитых сражения: при Колензо, Магерсфонтейне и Стормберге. При Колензо англичане понесли большие потери, и десять пушек перешли в наши руки. При Магерсфонтейне они потеряли много людей убитыми и ранеными; среди первых был и генерал Уочеп (Wauchaupe). При Стормберге мы взяли 700 англичан в плен и 3 пушки.
Генерал Кронье командовал при Магерсфонтейне шестью или семью тысячами трансваальских бюргеров, при чем трансваальцы состояли под начальством Деларея, а мне приказано было принять начальство над оранжевцами.
Главным коммандантом над этими оранжевцами и теми, которые стояли вокруг Кимберлея, был г. К. Я. Вессельс; над оранжевцами, стоявшими у Колесберга — г. Е. Р. Гроблер, а над теми, которые стояли у Стормберга — г. Я. Г. Оливир[24].
Я пробыл несколько дней в Магерсфонтейне, организуя моих оранжевцев. Справившись с этим, я отправился вместе с генералом Делареем к генералу Кронье, прося его отпустить нас двоих с 1.500 людьми по направлению к Гауптону и Де-Аару для того, чтобы оперировать в той местности и вредить железнодорожным сообщениям лорда Метуэна. Но нам не удалось склонить на это генерала Кронье, несмотря на все наши красноречивые увещания. Он утверждал, что 1.500 человек он мог бы отпустить с позиций у Магерсфонтейна только в том случае, если бы правительство немедленно дало бы ему столько же в замену. А так как правительство не располагало таким количеством людей, то из нашего с Делареем плана ничего не вышло.
Вскоре после этого генерал Деларей быд послан с отрядом в Колесберг. Правительства постановили, что генерал Воссельс мог оставаться один главным коммандантом при Кимберлее и что генерал Кронье должен принять начальство над оранжевскими бюргерами при Магерсфонтейне. С этого времени я, как фехтгенерал, получал приказания от генерала Кронье. Комманданты, находившиеся под моим начальством, были следующие: коммандант дю-През Гофдштадт; коммандант дю-Плесси и позднее коммандант Дидерикс — Босгоф; коммандант Гроблер — Форесмит; коммандант Люббе — Якобсдаль; коммандант Пит Фури — Блумфонтейн; комманданты И. Кок и Иордан — Винбург; коммандант Игнациус Феррейра — Ледибранд, и коммандант Поль де-Вильс — Фиксбург.
Англичане крепко засели у реки Моддер, а мы сделали то же у Магерсфонтейна. Нам решительно нечего было делать, и все-таки я никогда не переживал более тяжелого времени. Кроме оранжевцев у меня под начальством были и трансваальцы, и я должен был ежедневно объезжать все позиции на протяжении 15 миль. Чего только ни приходилось мне выслушивать в течение дня. Здесь один офицер выражал опасение, что он не выдержит нападения, если таковое будет на него сделано; там горевал другой, что у него слишком мало людей в распоряжении, — не говоря уже о других мелочах, о которых не стоить даже и сообщать.
