Когда я был учеником колледжа в Варнах, а это было во время войны 14–18 годов, большинство наших учителей должны были отправиться на фронт, и у нас появлялись, следовательно, заменяющие их, приходившие на некоторое время, чтобы нас чему-то учить. В течение одного года мы имели одного за другим двух учителей математики. При появлении первого в классе возникал каждый раз оглушительный шум: ученики начинали смеяться, шутить…Он мог делать все, что хотел, чтобы установить тишину: кричать, жестикулировать, угрожать… бесполезно. Он даже приводил в класс директора, но как только директор покидал класс, грохот и хохот возобновлялись с новой силой. Он был очень мил однако, и мне даже было жалко его, я не понимал, почему мои товарищи были столь жестоки. Однажды я был настолько возмущен их поведением, что в его отсутствие я начал им говорить, что то, что они делали, не было шиком. Они были согласны, чтобы набраться немножко мудрости, поумнеть, и во время одного или двух дней все как будто улучшилось. Затем вновь начались суматоха и неразбериха. В действительности, надо сказать, что учитель сам манерой своего поведения провоцировал реакции учеников: из него как бы что-то исходило, вызывая шум и смех.
Однажды он ушел из школы и был заменен маленьким добрым человечком, который входил в класс потихоньку, даже не глядя на нас. Но при каждом его появлении ученики тотчас же занимали свои места в молчании и больше не двигались; он клал свой журнал на стол и начинал урок очень спокойным тихим голосом. Никогда он не злился, никогда нам не угрожал и никогда нас не наказывал. Он прекрасно знал то, чему нас учил, он никогда не колебался, и мы все вынуждены были работать. И это меня очень удивило, а было мне в это время 15 или 16 лет. Этот маленький неказистый добрый человек внешне был совершенно незаметен, но остался навсегда в моей памяти. И не только потому что у него были знания — это чувствовалось, но впечатляло также его присутствие: то, что как бы исходило от него и нам импонировало. В школах, университетах можно встретить подобных профессоров, которые немедленно, как бы даже ничего не делая, завоевывают симпатии учеников и студентов.
Известны также случаи йогов, живущих в лесах Индии — среди тигров, кобр, но те никогда не осмеливаются приблизиться к ним, чтобы принести им зло. Вследствие своей чистоты и добродетельности эти йоги обладают вибрациями, которые эти животные чувствуют и подчиняются им, тогда как на других они тотчас набрасываются, чтобы укусить или разорвать их.
Образование становится все более и более необходимым и престижным, так как все знают, что благодаря образованию они смогут занять лучшее положение в обществе, занять более славные и более уважаемые места. Но в то же время пренебрегают воспитанием, потому что оно казалось бы не дает этих преимуществ. Тот, кто отдает предпочтение нравственным качествам, почти всегда вытесняется сметливыми, находчивыми и бессовестными. Впрочем, всегда труднее работать, чтобы улучшить свой характер, чем получить университетский диплом.
Во всяком случае, здесь всегда кроется и ошибка родителей. Конечно, родители хотят иметь детей послушных, искренних, уважительных, честных, но еще больше им доставляет удовольствие, если их ребенок — первый в классе, если он может отличиться, читая наизусть несколько поэм или участвуя в представлении спектакля. Для родителей главное — это интеллектуальные качества их детей, а не нравственные; я это видел, я это констатировал. И позже, когда дети уже получают образование, когда они даже становятся эрудитами и находятся под влиянием некоторой философии, они обращаются против своих родителей, чтобы их критиковать и упрекать. И тогда бедные родители поражены: они стольким жертвовали, чтобы дать образование своим детям, и вот чему служит это образование: чтобы получше их уложить на лопатки!
Вот почему я говорю всем, кто имеет детей: «Если вы хотите, чтобы образование, данное вашим детям, не обратилось однажды против вас, примите истины науки Посвящения, увеличивайте в вас самих свет, и вы сможете образовать дух ваших детей гораздо лучше, чем их профессора».
