– О да, – кивнул Глиндор.
Его соперница выбрала для битвы такое время, когда силы природы приведены в беспорядочное движение и когда его собственные силы наиболее ранимы. Обладая этим странным черным медальоном, он сможет контролировать время встречи со своей противницей, а уже одно это доставляло ему удовлетворение.
Глиндор замолчал, и близнецы, видя, что он не настроен больше ничего рассказывать о неминуемой битве, почли за лучшее не беспокоить его.
Хотя Адам и был недоволен, но он с уважением отнесся к верованиям окружавших его друидов. Находясь в обществе, довольно странном для сына и брата монахов-христиан, он сумел сохранить внешнее спокойствие. Однако теперь, когда они закончили обсуждать битвы в непонятных ему мирах таинственных сил, Адаму не терпелось обсудить с ними вполне конкретную опасность, грозившую Трокенхольту.
– Я полагаю, что, покинув нас вчера, вы прошли по окрестным лесам. Так ли это?
Ответа не последовало. Сильный огонь в камине, разожженный Пипом, бросал отсветы, заплясавшие на волосах Адама, когда он сердито покачал головой, возмущаясь молчанием друидов. Затем, предполагая, что друиды обижены его явным пренебрежением к их заботам и трудам, направленным на обеспечение безопасности Трокенхольта, он перефразировал свой вопрос.
– Я понимаю, что вы договорились с принцем Каем об организации дозоров, которые будут следить за противником. И я только хотел спросить вас, не встретили ли вы на пути к принцу Каю следов передвижения военных отрядов, особенно ночью?
Глиндор по-прежнему хранил молчание, но любопытство Ивейна было возбуждено.
– Ночью? Почему вас беспокоят ночные тени? – ярко-синие глаза Ивейна весело сверкнули. Его позабавило, что столь опытный воин боится темноты.
– Меня беспокоят не тени. – Полагая, что молодой колдун склонен к таким же изменениям в настроении, как и старший, Адам улыбнулся в ответ на этот выпад. – Несколько дней назад крестьянин рассказывал о темных делах, которые творятся в лесу. Он утверждал, что наши враги предпочитают действовать ночью. Его наблюдение подтверждается тем, что нападение на Вулфа было совершено под покровом ночи.
Ивейн вскинул голову. Сверкнули черные как вороново крыло волосы:
– Мы ничего такого не видели. – Это заявление сопровождалось лукавой усмешкой. – Но весьма вероятно, чтобы столь трусливые люди стали обнаруживать свое присутствие при виде двух одетых в черное колдунов, путешествующих ночью при свете кристалла, оправленного в когтистую лапу. – Янтарные глаза сощурились. Адам мог себе представить, какой страх наводило подобное зрелище на Саксбо и его трусливых помощников. – Учитывая, какое впечатление мы производим на подобных людей, я предлагаю дать мне возможность заменить погибшего гонца.
Адам нахмурился. О да, он понимал, что имеет в виду молодой колдун. Но он не был уверен в разумности такой попытки, особенно потому, что друидскому колдуну придется пройти через саксонские земли ко двору саксонского короля.
Ивейн видел, что Адама что-то смущает, и решил преподнести дело так, что Адаму стало трудно отклонить его предложение:
– Я поеду к королю Эсгферту, которому помог сохранить жизнь и корону. Я расскажу ему о злых делах, начиная от предательства «праведного» христианского епископа до нападения его младшего сына Саксбо на илдормена Вулфейна.
– А как же Гита? – Ллис вскочила на ноги. У нее перехватило дыхание при мысли о том, что ее брат подвергнется опасности злого колдовства этой женщины, как и она сама. Те же опасения возникли и у сидевшей на коленях Ивейна девчушки.
– Не бойся! – Ивейн ласково покачал головой, встретившись взглядом таких же синих глаз, как его собственные. Затем он принялся утешать Аню:
– Другим человеком, более сильным, может быть наложено встречное заклятие.
– При этом заклятие, наложенное более могущественным колдуном, приведет к тому, что эта женщина будет вынуждена заниматься другими делами, и ей будет не до Ивейна, – насмешливо произнес Глиндор. Он поднялся. – Таким образом, Ивейн сможет добраться до короля, хотя его враги будут уверены, что это невозможно из-за наложенного ими заклятия.
