– Нельзя сказать, что ты потерпела неудачу. Твое неожиданное и незапланированное возвращение – лишнее свидетельство нашего могущества, что очень важно на пути, по которому нас ведет судьба.
Элис была немало удивлена таким решением Гиты. Она откинула с лица спутанные темные волосы и сквозь зеленый сумрак посмотрела на тетку.
Гиту всегда забавляло, когда окружающие попадали в неловкую ситуацию, и чем больше было их отчаяние, тем больше удовольствия оно доставляло Гите. Сейчас губы ее насмешливо изогнулись, что, впрочем, могло сойти за улыбку.
– Если бы ты осталась, ситуация действительно стала бы невозможной. Какие бы объяснения ты смогла предложить, если бы встретилась со своим двойником?
– Так она на свободе? – У Элис перехватило дыхание.
Гита кивнула, и на серебряных прядях заплясали отблески костра.
– Рано утром она удрала из монастыря. – В словах Гиты чувствовалось ехидство. – Я говорила, что ее надо убить. Но куда там! Епископ расхныкался насчет нарушения клятв! Ха! Как будто он давным-давно не нарушил их из-за своей жадности!
– Даже если бы эта девчонка не бежала, все равно я не смогла бы там оставаться. – Она немного помолчала, прежде чем объяснить, в чем дело. – Если бы я осталась, мне бы пришлось обманывать сразу двух колдунов, которые ее хорошо знают, слишком хорошо, чтобы поверить, что я – это она.
– Неужели Глиндор? – сразу же представив себе возможные последствия, Гита перешла к главному.
– Ну да, – ответила Элис, но не могла на этом остановиться. – И с ним молодой, по-видимому, не менее могущественный.
Гита не желала даже слышать о том, что молодой колдун может равняться старому по могуществу, совершенно не важно, так это на самом деле или нет. Она пришла сюда именно для того, чтобы бросить вызов Глиндору, для этого предложила она свои услуги алчным и вздорным саксонцам.
Взглянув в черные глаза тетки, Элис поняла, что та полностью сосредоточилась на своей цели. И все же Элис хотела получить ответ на беспокоившие ее вопросы.
– Наш план иметь разведчика в стане врагов провалился. Что же мы теперь должны делать? И что мы можем сделать, чтобы помешать Ллис рассказать о наших планах не только двум воинам, но, что гораздо хуже, двум колдунам, потому что именно они могут помешать их осуществлению?
Гиту разозлила паническая нотка в голосе Элис.
– Воинов мы предоставим епископу и этому избалованному принцу, а колдунами займусь я. Мне доставит большое удовольствие с ними справиться, потому что я обладаю большим могуществом, чем они. А что до твоего двойника, так ей я расставила хорошую западню. – Гита невольно поднесла руку к груди, где обычно висел медальон, и Элис неожиданно поняла, что драгоценной эмблемы нет на месте. Гита злорадно добавила: – Она сделала выбор, и мы увидим ее поражение. Мы выиграем там, где проиграли эти дураки из монастыря!
– Я знаю, мама, что не должна была есть эти белые ягоды. Ты предупреждала, чтобы я их даже не пробовала.
Аня сидела на коленях у матери на стуле возле камина. Ивейн отпустил ее, как только они вошли в зал, и девочка побежала к матери. Однако вскоре Ивейн взглядом напомнил ей: нужно сдержать обещание и рассказать о том, что случилось в лесу.
– Но леди сказала мне, что это самые сладкие ягоды на свете, и что я могу попробовать хоть одну. – Маленькие пальчики показали, какой крошечной была ягодка. Зеленые глаза девочки внимательно смотрели на мать, требуя понимания. – Они были слаще медового пирога, который ты иногда делаешь. Ну правда же, они были очень сладкими.
Когда Брина подняла серые глаза, чтобы встретиться взглядом со стоявшим рядом молодым колдуном, они так потемнели, что стали черными, как уголь. Не было ничего удивительного в том, что Аня осмелилась попробовать ягоду. Было бы странно, если бы она не попробовала. Но вторая часть ее рассказа была поразительной. Белые ягоды были очень горькими и страшно ядовитыми. Лишь злое колдовство могло убедить ребенка в обратном.
– Ты съела только одну? – Ивейн ласковым вопросом побуждал девочку рассказать все до конца.
Зеленые глаза Ани вспыхнули, протестуя, но она помнила, что поклялась рассказать все, и она сдержит слово.
