Не думая, по какому капризу судьбы ей ниспослано это счастье любви, несбыточной и запретной навеки, Анья всем своим существом устремилась к огню, к его жгучему, опаляющему жару. Еще сильнее разжигая исступленную жажду жреца, девушка крепче прижалась к нему бедрами, раскачиваясь в горячечном ритме неистовой страсти, однажды уже изведанной ею в его объятиях. Языки пламени взлетали все выше, и Ивейн пылко, самозабвенно раскачивался ей в такт. Сжигаемая желанием, забыв обо всем на свете, Анья вцепилась в его шею руками, и ногти ее впились в его гладкие мощные плечи, а тело судорожно билось и вздрагивало, прижавшись к Ивейну, волнуя и возбуждая.
Жрец содрогнулся. Не в силах бороться с охватившей его яростной страстью, он поднял Анью на руки, вынес из теплой воды и в мягких вечерних сумерках опустил на травяной ковер. Девушка протянула руки к волшебнику, чародею, пленившему ее сердце и с такой легкостью вызвавшему в ней бурю желаний. Ее сияющие глаза были полны неизъяснимой любовью. Не раздумывая о том, хорошо ли он поступает, Ивейн поддался необоримому очарованию возлюбленной и силе собственной безмерной любви. Он опустился на нее всем телом, и Анья вскрикнула от наслаждения, ощутив на себе его тяжесть, его горячую мощь. Девушка обхватила его стройными и нежными ногами, и Ивейн приподнял ее бедра, стремясь соединить их тела в теснейшем из всех объятий.
Точно два языка взлетающего в необузданном танце огня, они сплелись неразрывно, вздымаясь и опускаясь, все неистовее, все ярче разжигая исступленное пламя. Анья отчаянно обняла возлюбленного, подхваченная порывом налетевшего шторма, – все в ней было напряжено до предела. Палящие вихри томительной страсти кружили ее все неистовее, пока наслаждение не стало почти нестерпимым. И в миг, коща естественный, изначальный ритм всех природных сил достиг своего ослепительного зенита, Ивейн, возвращая бесценный дар девушки, шепнул Анье на ухо:
– Я буду любить тебя вечно!
При этих словах, столь мучительно желанных словах томительное, невыносимое напряжение Аньи взорвалось, рассыпавшись огненным фейерверком наслаждения.
Окутанный ласковой дымкой покоя, Ивейн теснее прижал к себе все еще вздрагивавшую девушку. Он нежно перебирал ее чудесные шелковистые локоны, и ласковая, умиротворенная улыбка чуть тронула его губы, едва касавшиеся их в поцелуе.
Прильнув к любимому, Анья наслаждалась ощущением его крепкой груди под своей щекой и нежными прикосновениями его губ на своих волосах. Ей хотелось продлить этот сладостный полусон, не омрачать этого светлого сияния мечты, так неожиданно сбывшейся. Но мысль эта, раз появившись, не хотела уже покидать ее.
Анья замерла. В ее душе вдруг зародились опасения, что, как только холодный рассудок возобладает над чувствами, жрец пожалеет о признании, вырвавшемся у него в пылу страсти. Закусив набухшие от поцелуев губы, девушка подавила стон разочарования, пытаясь сладостными воспоминаниями отогнать от себя черные мысли. Какая ей разница, что будет потом, – слова эти были сказаны страстно и искренне, а сильные руки любимого обнимали ее крепко и ласково, и эти драгоценные воспоминания останутся с ней навсегда.
Ощутив беспокойство возлюбленной, Ивейн сразу встревожился – но лить на мгновение. Тотчас догадавшись о причине, он попытался изгнать из ее сердца все сомнения. Друид заговорил, и при этих словах дыхание у девушки перехватило от счастья. И все-таки тревога, что Ивейн впоследствии пожалеет о сказанном, не рассеялась полностью.
– Я любил тебя всю мою жизнь. Когда ты была совсем маленькой девочкой, это было простое и нежное чувство, заботливость старшего брага. Потом пришел день, кота я вернулся в замок и обнаружил, что ты больше не та серьезная девочка, которая всеща неотступно ходила за мной по пятам. И все стало сложно.
Ивейн приподнялся на локте, внимательно вглядываясь в зеленые взволнованные глаза девушки.
– Каждый раз, как я приходил к вам в замок, любовь моя возрастала, пока я не понял, что должен держаться подальше от девушки, разжигавшей в моей душе чувства столь бурные, столь неистовые, что их не могли укротить ни овладение знанием друидов, ни заклинания жреца.
