Ивейн лежал неподвижно. Плащ черным крылом накрывал его тело, а лязганье и звон скрещивающихся клинков наполняли воздух. Клод и Рольф, не обращая внимания на Ивейна, топтались, то и дело наступая на плащ, и мечи – сверкающие, острые – яростно звенели над головой распростертого на земле жреца. Когда Анья увидела эту картину, ей показалось, будто безжалостная, невидимая рука великана сжимает ей сердце с такой же неистовой силой, с какой сама она стискивала померкший кристалл. В глубине ее сознания мелькнула мысль: как можно было так коварно подобраться к жрецу, чтобы совершить это подлое дело?
Хотя в последнюю их встречу они взяли с собой Клода как друга, какая-то таинственная сила останавливала Анью и Киэра, не давая им вступиться за него. Одно было хорошо – мерсийские воины, еще недавно союзники, сражавшиеся теперь друг с другом, не замечали в пылу битвы, что за ними следят. Так что у девушки было время поразмыслить над множеством неожиданно возникших вопросов и решить, что ей делать дальше.
Глядя, как эти двое кружатся, отскакивая и наступая в смертельно опасном танце, Анья вдруг поняла, что один из них ловко провел ее, разыграв перед нею почти безупречный фарс. С того дня как она бросилась на Клода и выбила стрелу из его рук, а потом оседлала и придавила к земле, не давая осуществить роковое намерение, он притворялся тем, кем в действительности – как сейчас ее осенило – не был. Она поверила, что он простой, неотесанный керл, согнанный со своей земли и непривычный к лесному разбою. Но человек этот отражал нападение, двигаясь очень изящно и грациозно, умело владея оружием. Интересно, подумала девушка, какие еще открытия ждут ее?
Киэра тоже поразило неожиданное перевоплощение Клода, и ему стало стыдно, что его могли так одурачить.
Оба не знали, как им расценивать эту схватку. Защищал ли Клод просто упавшего друга? Казалось бы, предположение это было логично, но Анья чувствовала, что оно не верно. Киэр только было собрался спросить об этом у девушки, как сражавшиеся сами представили им ответ на этот вопрос.
Под яростным натиском тот, кто запихивал кляп в рот мальчика, упал на одно колено. Противник занес меч над его головой, но, прежде чем нанести удар, произнес:
– Друид-таки останется моим пленником.
Это наглое, самодовольное заявление придало, казалось, новые силы Рольфу. Меч его сверкнул в воздухе, отражая удар; он продолжал делать все новые и новые выпады.
– Ну уж нет, и пленник, и награда будут моими.
Пока они сражались, Киэр наклонился к своей спутнице и со слабой надеждой спросил едва слышным шепотом:
– Ты, случайно, не знаешь волшебного заклинания, чтоб сокрушить и этих врагов?
Итак, ясно, что тот, кто представлялся ей другом, оказался врагом. Это добавило новые трудности, которые предстояло преодолеть, а в центре поляны лежал поверженный, загнанный в гигантскую паутину лжи и предательства жрец. Для начала Анье следовало придумать, как им победить двух здоровых, вооруженных и хорошо обученных воинов. Если ей это удастся, придется разгадывать следующую загадку: как им перевезти лежавшего без сознания, а значит, необычайно тяжелого Ивейна? И наконец, когда они все это сделают, нужно будет найти где-нибудь надежное укрытие.
Анья была рада, что инстинкт подсказал ей взять из аббатства лошадь. Она и тогда уже почувствовала, что за этим желанием что-то кроется, теперь же ей все стало ясно. На лошади они смогут увезти Ивейна в безопасное место. Только как им поднять бесчувственного мужчину ей на спину, по-прежнему оставалось загадкой. Девушка отвергла мысль о том, чтобы привести его в чувство с помощью снадобья. Раз Ивейн не двигается, значит, обморок его слишком глубок, и не так-то легко будет вернуть ему сознание, а о том, что он мог умереть, она старалась не думать.
Откинув со лба густые блестящие волосы, Анья решила ни о чем другом не думать, пока им не удастся избавиться от врагов, представлявших непосредственную угрозу. А потому она принялась перекатывать камень в ладонях, беззвучно умоляя прикрыть ее и Киэра от взглядов противников и указать, как спасти жреца.
