Она бессознательно прижала ладони к плоскому животу. Поскольку жрицы должны быть чистосердечны, она не может молить Бога о том, чтобы он не посылал им дитя – плод их великой, безнадежной любви.
Ничто вокруг не шелохнулось, не дрогнуло – ни листик, ни длинные стебли травинок, – но Анье вдруг показалось, будто порыв ледяного, колючего ветра, откуда-то налетев, пронизал ее насквозь. Девушка встала и быстро оделась. Остаться здесь, где они наслаждались любовью и счастьем, утраченными теперь навсегда, было выше ее сил. Страдания ее станут лишь острее. Она пришла сюда одна и может точно так же вернуться в лагерь, к костру.
Анья шагнула к зеленой завесе, и висящая ветка плюща снова упала ей в руки. Девушка потянула за нее и вышла – перед ней был полуночный лес. Погруженная в свои горькие размышления, Анья шла по тропинке, пробираясь сквозь разросшиеся кусты и осторожно, чтобы не споткнуться, обходя поросшие травой кочки…
Они были так мягки, что смягчили и неожиданное падение девушки, и приглушали шаги человека, удалявшегося прочь со своей добычей.
– Возьми ее и поторопись! – Торвин указал рукой на обмякшее тело, завернутое в домотканое одеяло и перекинутое через седло громадного жеребца. – Я приду завтра и приведу остальных в гостеприимные объятия.
Когда темные очертания коня и всадника растворились в клочьях бледного, плывущего над долиной тумана, исчезнув в ночи, Торвин, довольный успехом, вернулся к стоянке. Малец, по счастью, так быстро и крепко заснул, что он смог ускользнуть незамеченным, чтобы прокрасться вслед за жрецом и его красавицей.
Однако не так-то легко оказалось добыть желаемое. Торвин тщательно обыскал все окрестности вокруг того места, где он потерял след парочки, но они словно в воду канули, растворившись во мраке ночи. Он уже потерял было надежду и решил возвратиться в лагерь, когда прелестница, откуда ни возьмись, сама вдруг очутилась перед ним на тропинке. Стоило ему слегка ударить по золотистой головке, как она без сознания упала к его ногам. Сообщник Торвина, тихонько следовавший за ними на некотором расстоянии с минуты их первого столкновения с Ивейном, подоспел, чтобы побыстрее увезти девушку.
Торвин самодовольно подумал, что все получилось как нельзя лучше. Хорошо, что они за день прошли так много. Аббатство Экли лежало на юге, неподалеку отсюда. Его сообщник вполне может доставить девчонку епископу, прежде чем первые лучи восходящего солнца окрасят горизонт на востоке. А завтра… Торжествующая улыбка Торвина стала шире.
В этот миг на стоянке, чуть в стороне от Торвина, приземистая фигура склонилась над спящим мальчиком.
Киэр проснулся, почувствовав, что в рот ему запихнули кляп. Задыхаясь, он попытался сесть, стараясь в то же время вытолкнуть изо рта затычку. Но у него ничего не вышло. Свободный кусок материи сейчас же завязали у него на затылке, а руки рывком завели за спину и стянули веревкой.
Лисенок, как молния, метнулся к мужчине и тут же отчаянно завизжал. Рольф, размахнувшись дубинкой, ударил зверька, вцепившегося зубами ему в руку. Когда тот отлетел на землю, он с удовольствием пихнул его ногой.
Крепко, до боли, связанный, Киэр, широко раскрыв глаза, переводил их с обмякшего тельца несчастного Нодди на толстяка, поставившего мальчика на ноги, и на другого, его сообщника, который перекинул пленника через плечо.
От сильного толчка у Киэра перехватило дыхание, и он потерял сознание. Так, бесчувственного, его и унесли торопливо в темную чащу леса.
Ивейн посмотрел на безмятежно журчащие, мерцающие струйки ручья, текущего среди роз и плюща этого мирного уголка, и мрачно нахмурился. В укрытии было пусто. Ничто не указывало на то, что произошло здесь недавно, – ни единого признака ни сладостного, запретного слияния, ни незабываемого восторга.
Ивейн повернулся так резко, что плащ взметнулся черным вихрем. Анья должна была послушаться, когда он просил ее дождаться его возвращения. Теперь, когда они почти у цели, опасности неизмеримо умножились. Она и сама уже не раз имела случай убедиться в этом.
