Почему он сбежал? Разве своим бегством он не включил себя в список подозреваемых? А консьержка? Действительно ли она его не заметила? Узнает ли она его на опознании?
Калейдоскоп мыслей о возможных поворотах дела вертелся у него в мозгу и не давал ни минуты покоя. Всплывавшие картины делали его еще более беспомощным. Образ Марлены, ее лицо под водой, закатившиеся глаза - все это заставляло думать о том, как она, должно быть, страдала перед смертью.
Еще никогда в жизни Лукас не видел смерть так близко. Он наблюдал за ней со стороны, когда читал в газетах сообщения о том, что кто-то умер. Он просто отмечал про себя этот факт, но еще никогда смерть не касалась его лично. Смерть Марлены застала Мальберга врасплох. Только теперь он понял, что ехал в Рим с большими надеждами на роман со своей красивой школьной подругой.
Измученный тревожными предчувствиями, Лукас приподнялся на кровати. Он должен знать, что произошло с Марле-ной. Он не хотел, он просто не мог здесь больше оставаться. В тот момент Мальберг был еще слишком слаб. Но завтра, твердо решил Лукас, он уйдет из клиники.
Узкая дорога вела круто в гору. Соффичи, секретарь кардинала, сменил за рулем шофера после его долгой ночной работы. Теперь Альберто спал на соседнем сиденье, и даже тряска на глубоких колдобинах не могла разбудить его.
Соффичи вел «фиат» по узким поворотам дороги на первой передаче скоростей. Низко нависшие над дорогой ветви били по лобовому стеклу.
– Будем надеяться, что нам навстречу никто не будет ехать, - после долгого молчания сказал секретарь кардинала.
Его» преосвященство по-прежнему сидел сзади. За всю дорогу он ни разу не сомкнул глаз.
После того как они съехали с автобана за Висбаденом, Гон-зага стал показывать дорогу. Путь был начерчен на листе бумаги. Он проходил по правому берегу Рейна, устремляясь в сторону замка Лаенфельс. В Лорхе, городке с тысячелетней историей, проселочная дорога шла по долине Висперталь, окруженной обширными виноградниками, пока не уперлась в развилку.
Гонзага, не любивший носить очки, показал лист секретарю и хриплым голосом произнес:
– Теперь все время налево. Начался дождь.
– Вы уверены, ваше преосвященство, что мы на правильном пути? - осторожно поинтересовался Соффичи.
Гонзага ничего не ответил. Он в очередной раз принялся изучать бумагу с описанием дороги. В конце концов кардинал просипел:
– Как я могу быть уверен, если еду сюда впервые? Но куда-п) же эта проклятая дорога должна вести!
(Секретарь вздрогнул, а шофер Альберто проснулся. Замети неуверенность Соффичи, он предложил ему снова поменяться местами.
Секретарь остановил машину и заглушил мотор.
Шоссе было слишком узким и так заросло, что мужчины і. трудом выбрались из машины, чтобы совершить рокировку.
Сюда не доносилось ни звука. Слышно было лишь, как кап-ші падают с кустарника. Свежий, сырой воздух заполнил са-чон автомобиля. Гонзага жадно вдохнул. Где-то вдалеке залаяла собака.
– Поехали дальше! - приказал кардинал.
Альберто повернул ключ, но мотор почему-то не желал заводиться.
– Что это еще такое! - недовольно проворчал Гонзага.
– Ради Пресвятой Девы! - заклинал Альберто, чувствуя себя виноватым в неприятной ситуации. - Моя машина еще никогда не подводила меня. Это в первый раз, ваше преосвященство.
Кардинал недовольно махнул рукой. Потом похлопал по плечу Соффичи. Альберто вытащил из бардачка шапку и протянул секретарю.
– Дальше так продолжаться не может, - прокричал Гонзага Соффичи через опущенное стекло.
Вскоре секретарь исчез за ближайшим поворотом.
Монсеньор, несмотря на всю свою смиренность, проклинал кардинала. Недаром в курии его за глаза называли Гонзага-ги-ена. Никто не мог сказать точно, кто за ним стоял. В любом случае у второго человека после Папы в Ватикане врагов было не меньше, чем друзей.
И Соффичи нельзя было причислить к друзьям кардинала. Тем не менее монсеньор верно служил своему начальнику. Такой человек, как Соффичи, на первое место ставил служебный долг. Он без колебаний дал священную клятву, что унесет тайну с собой в могилу, когда Гонзага иод большим секретом посвятил его в свои планы.
