— Вот как? — Беседа казалась настолько невероятной, что Дэнни не сдержал нервный смешок.
— Да, — сказал Белцер. — Мне удалось увидеть одну вашу вещь в галерее «Окно в мир». Полированный алюминий. Очень мило. И мне сообщили, что в «Торпедо фактори» тоже есть прекрасная ваша работа. Хорошие отзывы в прессе. Некоторые критики считают вас подающим большие надежды.
Дэнни был одновременно польщен и немного насторожен. Слишком уж информированным выглядел Белцер.
— Когда дело будет закончено, — продолжил адвокат, — может, мне удастся посмотреть все ваши… творения.
— Вообще-то у меня намечается выставка, — промолвил Дэнни. — В октябре… в галерее «Неон».
— Замечательно. Я не слишком активный коллекционер произведений искусства, но кое-что периодически покупаю. — Белцер протянул Дэнни конверт с логотипом «Клуба адмиралов». — Здесь аванс. Для начала пять тысяч, за работу и на расходы. В дальнейшем мы можем переводить деньги на ваш банковский счет.
Это был первый аванс Дэнни. Обычно в «Ассоциации Феллнер» денег приходилось ждать по крайней мере два месяца. Такая сумма наличных его даже испугала.
— Так, значит…
— Просто делайте то, что мы обговорили, — заявил Белцер.
Опершись на трость с серебряным набалдашником, он поднялся и извлек из внутреннего кармана пиджака визитную карточку, где был вытиснен только номер телефона.
— Это номер моего мобильного телефона, — пояснил адвокат. — Звоните, когда у вас появятся какие-нибудь результаты.
Он развернулся и, слегка покачнувшись, направился к двери, упираясь тростью в густой ворс ковра.
Дэнни застыл с карточкой в руке. Сто долларов в час, восемь часов в день, пять дней в неделю… а где ребята с жареными орешками? Он оглянулся. Ребят как ветром сдуло.
«Итак, четыре тысячи в неделю, шестнадцать тысяч в месяц…» — продолжал подсчитывать Дэнни, спускаясь в метро. А потом неожиданно сообразил: никогда не слышал, чтобы адвоката сопровождали телохранители.
Это был сон, и Дэнни знал, что это сон. И все же было немного страшновато. Он стоял на вершине скалы на берегу океана. От высоты кружилась голова. В руке визитная карточка Белцера, но что там написано, прочитать не удавалось. Дэнни напрягал зрение, но цифры расплывались, а затем начали трансформироваться в буквы, тоже совершенно неразборчивые.
Рядом с постелью настойчиво зазвонил телефон. Как же так? Ведь нужно прочитать, что написано на карточке. Это так важно… Но рука уже нащупала трубку.
— С днем рождения, сынок! — пробубнил гулкий голос отца.
Дэнни пробормотал что-то нечленораздельное, потер глаза и оперся на локоть.
— Я уговаривала отца подождать, — присоединилась мама, — но ты ведь его знаешь.
— Привет, мама, привет, папа. — Дэнни зевнул.
Родители звонили ему из Мэна, там у них был коттедж (его построил дедушка), где они отдыхали летом.
— Сейчас семь тридцать, — объявил отец с притворным простодушием. — В это время все уже на ногах. Так заведено в мире.
— С днем рождения, Дэнни, мальчик, — проворковала мама. — Извини, что мы тебя разбудили.
— Долго спать — с долгом встать, — добавил отец.
Дэнни улыбнулся.
— Все в порядке. К тому же мне все равно снился плохой сон.
— Я считаю, что отцу уже давно пора научиться уважать твой распорядок дня, — заметила мама. — У художников совсем другие отношения со временем.
Отец что-то проворчал.
— Фрэнк, я говорю совершенно серьезно.
Как всегда, родители принялись добродушно препираться. Их привязанность друг к другу Дэнни восхищала. Он был младшим из троих сыновей семейства Крей и самым покладистым. Ему в отличие от Кевина и Шона эти шутливые препирательства доставляли удовольствие.
— И что это был за сон? — спросил отец. — Какой-нибудь кошмар? Тебе приснилось, что в тридцать лет у тебя все еще нет настоящей работы?
— Фрэнк, — произнесла мама, — ты забыл, что сегодня у него день рождения?
— Папа, но мне еще только двадцать шесть.
— Не может быть! — удивился отец. — Неужели я перепутал?
— Фрэнк…
Дэнни вылез из постели и с прижатой к уху телефонной трубкой потопал на кухню.
— Вообще-то у меня хорошие новости. В октябре намечается выставка. В галерее «Неон».
