- То есть, ты украл его. Хотя я приказала не атаковать судно.
- Прелестная капитанесса, едва ли здесь допустимо использовать столь громкое определение. Я бы не назвал это кражей. Я бы назвал это заимствованием интеллектуального объекта посредством магической связи. В конце концов, не моя вина, что иберийские гомункулы, что корабельные, что островные, столь непроходимо глупы! В конце концов, позволено ли мне будет заметить, что мы пираты?
- Вот именно! – бросила Алая Шельма с раздражением, - Пираты! Мы набиваем добычей трюма, ты же собираешь старые теоремы и прочую дребедень!
- Каждый ищет добычу на свой вкус, - промурлыкал невидимка, - Мне ни к чему ни золото, ни ром, а вот логические парадоксы – это ни с чем не сравнимое блаженство. Вы даже не представляете, до чего это прекрасно – распарывать аккуратную диалектическую ткань шов за швом, обходя предикаты и булевы ловушки, изящно нарушать элиминацию кванторов, насмехаясь над формальной семантикой…
- Твое самодовольство делается невыносимым, Малефакс. Мы в воздушном пространстве Унии! В любой момент на горизонте могут показаться готландские канонерки! Это значит, что придется поднимать все, способное держать ветер, включая половые тряпки, и нестись прочь как перепуганная стерлядь! А я могу остаться без корабельного гомункула! Кто, по-твоему, будет ставить паруса? А следить за курсом? Чертов парадокс вырубит тебя на пару дней!
Тренчу показалось, что бесплотный голос вздохнул с укоризной.
- Я думаю, я заслужил немного отдыха, капитанесса. В конце концов, я три дня вел корабль и рассчитал идеальный курс. И, насколько я могу судить по колебаниям магического эфира, воздушное пространство вокруг нас пусто на протяжении двухста миль. Так что я вправе немного отдохнуть. Вы даже не представляете, к каким последствиям в теореме Блоха приводит невинное изменение одномерной решетки ионов… Прекрасный парадокс, почти изящный в своем минимализме. И теперь я собираюсь вплотную им заняться. Это томительное предвкушение…
- Кто-то должен держать курс!
Невидимка фыркнул.
- Мы уже вышли на Ленивую Одду, это самый спокойный ветер во всем Готланде. Он выведет нас за пределы воздушного пространства Унии за каких-нибудь восемнадцать часов. Нет причин для беспокойства.
- Вызови. Сюда. Габерона. Конец связи.
В капитанской каюте воцарилась тишина. Алая Шельма еще некоторое время тяжело дышала, ее пальцы сжимались и разжимались.
- Когда-нибудь я найду того торговца, который продал нам корабельного гомункула и вытрясу из него душу. Мне следовало догадаться, что в его дешевизне кроется какой-то подвох.
Тренч попытался сочувственно кивнуть. У него это даже отчасти получилось, несмотря на онемевшую шею.
- Он…
- «Малефакс». Наш гомункул. Хранитель этого корабля, его бессменный штурман, связной и наблюдатель, а еще беззастенчивый манипулятор, сплетник и источник многочисленных проблем. Наверно, тебе стоит начать привыкать к нему, раз уж ты тут надолго.
Тренч неуверенно кивнул, пытаясь усвоить эту информацию, но, должно быть, вид у него был озадаченный, потому что капитанесса усмехнулась.
- Не знаешь, что такое гомункул?
- Знаю, - буркнул Тренч, - Это такое… ну, магическое…
Он неопределенно пошевелил пятерней, словно рыба плавником. Этот жест почему-то рассмешил Алую Шельму.
- Ну конечно, следовало догадаться. Откуда у вас на Рейнланде гомункулы!
Прозвучало обидно, но заступаться за честь родного острова Тренч предусмотрительно не стал. Во-первых, его собственная судьба все еще висела на волоске, проверять прочность которого ему не хотелось. Во-вторых, на Рейнланде и верно не было гомункулов. Он только слышал про них, и то краем уха, в глубине души полагая росказнями безбожно врущих небоходов. Ну кто поверит, что паруса на корабле могут сами собой подниматься или что можно передавать голос на десятки миль без помощи гелиографа, причем так, словно говорящий стоит возле тебя?.. Врали, тут и думать нечего. Но Тренч все-таки из осторожности бросил украдкой взгляд за спину – не притаился ли там коварный невидимка, замышляя какую-то пакость…
