— Вы оба вареные и кислые! Ведете себя, как опостылевшие друг другу муж и жена, а не как страстные любовники! Забудь о своей прическе, Лиз, зачем ты все время поправляешь волосы? Разве твоя героиня озабочена сейчас тем, как выглядит?.. Батлер, больше напора! Ты пришел победить, так побеждай! — Шарон вышел из терпения, в который раз разъясняя актерам их задачу. — К черту! Никуда не годится! — выкрикнул Айк и кинул взгляд в темноту павильона. — Пани Молик!
От неожиданности Барбара сразу вскочила.
— Я здесь.
— Прекрасно. Прошу на площадку!
Мгновенно она вступила под ярко горящие лучи софитов. Разгоряченный Шарон не дал ей возможности собраться.
— Анна! Не веришь себе, так поверь мне. — Это был уже не властный голос режиссера Шарона, а тихий шепот его Крофорда. — Ты лишила меня покоя, послушай, как стучит сердце… — Он притянул Анну к себе, нежно поднял ее подбородок, заглянул в глаза.
Барбара думала, что они сыграют сцену, симулируя поцелуй героя и героини, но губы Шарона раскрылись, и она почувствовала настойчивость его языка, хищный, вызывающий головокружение напор. От неожиданности Барбара отклонилась назад, но руки Айка сжались еще крепче.
— И не пробуй остановить меня, — спокойно шепнул ей Айк, в то время как в глазах светился вызов. Он наклонился и снова приник к ее губам.
Барбаре не хотелось спорить или затевать борьбу на глазах у остальных актеров. Если они начнут ссориться, Айк в своей обычной манере может съязвить насчет их вчерашних занятий сексом, что уж вовсе нелепо выносить на публику. А кроме того — и это главное — поцелуй Айка пьянил, наполнял радостью и счастьем, отказаться от чего она была не в силах. В ликующем порыве Барбара обвила его шею руками, глаза ее сияли. Словно изголодавшиеся, одержимые глубоким и искренним чувством, они припали друг к другу и разъяли объятия лишь тогда, когда раздались аплодисменты.
— Браво! — неистово хлопала в ладоши Лиз Митчел.
— Ну, и перцу же вы задали! — ухмыльнулся Ден Батлер. — Класс!
Барбара натянуто улыбнулась, Шарон же, обернувшись к актерам, буквально разразился тирадой.
— Вот чего я от вас хочу добиться! Наш фильм — драма открытых страстей. Торжество любви, а не совместная постель! Понятно я говорю или нет?.. Сейчас на экранах сколько угодно смятых простыней, оголенных ляжек, до бесстыдства натуральных телодвижений, за которыми нет той подлинной любви, что приносит счастье, а порой и глубочайшую боль. Я верю в такую любовь, и мне жаль тех, кому не повезло ее испытать…
Искренние слова Айка буквально потрясли Барбару, потому что в них чуть приоткрылась его душа, бездонная глубина которой была ей неведома.
Странным образом тот день стал для нее переломным. Будто что-то, раскрепостившись, проснулось. На съемках реальность и вымысел смешались, Анна и Барбара слились, словно у них было одно сердце, трепещущее и замирающее. Бывали минуты, когда перед камерой Шарон доводил ее до крайней точки, после чего ей с трудом удавалось прийти в себя. Никогда раньше партнеры по сцене не заставляли ее выплескиваться до дна, а тут… сама любовь неудержимо рвалась наружу.
Дома, вернувшись со съемок, они с Шароном вместе ужинали, разговаривали, потом уходили каждый к себе. К ней в спальню Айк не поднялся ни разу. Обессиленная, измученная терзавшими ее чувствами, Барбара проваливалась в сон, а утром снова отправлялась на студию.
Неделя за неделей летели стремительно, съемки шли к концу. Интимные сцены, которых она раньше так внутренне стеснялась, почему-то дались легко. Ее уже не смущало собственное полуобнаженное тело, Барбара даже не замечала моментов, когда оставалась полностью нагой. Горячие объятия Айка, вкус поцелуев, шелест кожи — все захватывало ее целиком. И она не сразу обнаружила, что во время съемок ни одного постороннего, кроме кинооператора, в павильоне не было: Шарон позаботился, чтобы они оставались совершенно одни…
Потом, после того как фильм вчерне был смонтирован и началось озвучивание, когда актеры записывают свои тексты начисто, Барбара впервые увидела себя на экране.
Сколько раз Шарон приглашал ее прийти в служебный кинозал, чтобы посмотреть готовые куски, она категорически отказывалась и вот теперь с замиранием сердца подняла глаза.
