— Можно не останавливаться, — поощрительно предложил Шарон. — В движении ты просто обворожительна.
Барбара обожгла его взглядом.
— Сниматься я буду в ночной рубашке, — категорически заявила она сквозь зубы. — Вот эту и надену!
— Да-да, конечно, — кивнул Айк.
— Ты согласен? — Барбара не поверила своим ушам. Слишком легко тот уступил в то время как ничуть даже не отстранился. Наоборот, в его лице читалось нечто взволнованное: глаза туманились, голос звучал хрипло, особенно когда он вдруг поднес к ее губам свой указательный палец.
— Пососи, — сказал он.
Это не был приказ, скорее властное веление, которому она безотчетно повиновалась. Ощущение мужского пальца между губ, проникновение в глубину ее рта наполнили Барбару тревожащей эротикой, затопившей с удвоенной силой, когда влажный палец Айка потом коснулся соска ее груди, медленно описывая у его основания круг за кругом.
Мгновенно возникшее сладкое ощущение охватило грудь, отозвалось внизу живота, разлилось по телу. Чувствуя, как внутри все наливается и начинает горячо пульсировать, Барбара сжала зубы, пытаясь скрыть от Айка свою реакцию. А тот все ласкал то упруго напрягшийся сосок, то винно-коричневую кожу его окружья.
Айк больше не держал ее, тело Барбары само томно расслабилось. То, что делал он с ней, можно было назвать чувственной пыткой, от которой невозможно отказаться — такое в ней было наслаждение.
— Еще, — тихо сказал он, снова поднося палец к ее губам.
Теперь Айк принялся влажным пальцем массировать и нежно растирать сосок второй груди, чем доводил Барбару до исступления, заставляя извиваться и чуть ли не выгибаться дугой.
— Айк… — едва выговорила она беспомощно заплетающимся языком.
— Ты думала, что можешь раз за разом возбуждать меня, когда тебе заблагорассудится, а потом прерывать свою игру, и это будет продолжаться вечно? — Его голос звучал взволнованно. — Нет, так не пойдет! Я не каменный и хочу большего.
Сердце Барбары застучало быстрее.
— Большего? — невнятно повторила она.
— Ты красивая молодая женщина с роскошным телом и божественно шелковой кожей. — Шарон медленно вел пальцем по ложбинке живота к ямочке пупка, играя с ним так же, как с сосками груди, — и ты сводишь меня с ума.
Барбара расцвела в дрожащей улыбке. Конечно, она позволяла Шарону слишком далеко зайти. И похоже, он говорит правду — ей удалось вскружить ему голову. Самое же удивительное — Барбаре было плевать, что с ней происходит тоже нечто подобное.
— Ты говоришь искренне? — спросила она, обнаружив, что ее голос охрип, и всем телом потянулась к Айку.
— Смотреть на твою грудь, касаться ее — это выше моих сил. Ты меня совсем… Черт возьми! — вдруг выругался Шарон, отстраняясь и прислушиваясь.
Теперь Барбара тоже услышала в глубине дома, у парадной двери, настойчивый звонок.
— Не открывай, — шепотом сказала она.
— Ты думаешь?
Барбара положила руку ему на плечо. Она не хотела, чтобы Айк уходил и чтобы все из-за глупого звонка кончилось, едва начавшись.
Шарон молча посмотрел на нее, но когда раздался новый звонок, поднялся с кровати.
— Лучше открыть. Машина во дворе, значит, понятно, что кто-то дома…
Когда Айк скрылся за дверью, Барбара закрыла глаза. Она чувствовала себя опустошенной — и почему? Потому что какому-то идиоту вздумалось их спугнуть? Соскользнув с постели, девушка поднялась за ночной рубашкой, лежавшей на полу, и пошла к себе.
Переодеваясь в халатик, Барбара прислушивалась к голосам внизу. Потом хлопнула входная дверь, и Шарон громко позвал ее. Нашла она его на кухне.
— Я решил, что быстрее всего сделать омлет, а то мне давно уже пора. Неудобно, когда ждут.
Ну да, подумала Барбара. И здесь он по вечерам исчезает. Куда ездит? Что делает? Загадка, хотя ответ возможен элементарный — женщина. Например, Лиз Митчел, а почему нет? Нет, та непременно накормила бы его, и незачем есть омлет.
Барбара села за стол. Несмотря на то что убирать в доме трижды в неделю приходила служанка, все же нужно было иногда самим ходить по магазинам и заниматься кое-какими мелочами. Правда, готовили они по очереди. Барбара, закончившая кулинарные курсы, предпочитала более сложные блюда, Айк — попроще.
