— Так дело не пойдет. Мы работаем, а у пани Молик все время отсутствующий взгляд. Сосредоточься, пожалуйста.
— Извини, — виновато пробормотала Барбара.
— Вернемся к образу Анны, — продолжил по-деловому он. — В театре ты действительно играешь ее волевой. Но посуди, обнаружив, что у Крофорда есть другая женщина, она ведь отступилась… Почему?.. Потому что сама испытала истинную любовь. Да, он взял Анну силой, но он же пробудил в ней чисто женское начало, страсть натуры, чувственность. Она кричит и стонет, изнемогая в наслаждении, которое он ей доставляет. И плачет от счастья, а не от чего-либо другого… — Полистав сценарий, Айк сказал: — Давай пройдем несколько сцен, где они вдвоем.
Они начали вначале медленно, потом быстрее и свободнее.
— Ты хорошо знаешь текст, — удовлетворенно отметил Шарон.
— Я же столько раз произносила его со сцены! Слава Богу, ты ничего в нем не менял.
— Почти ничего. Автор пьесы свое дело знал, зачем же корежить? Хвалю тебя и за знание английского. Для польки, выросшей в Париже, это удивительно.
Барбара улыбнулась.
— Я прилично училась в школе и вообще способная. Говорю об этом, чтобы ты не держал меня за полную идиотку.
— Ну-ну, — дружески потрепал по плечу Айк, однако Барбара напряглась.
Работая над сценарием, они сидели почти вплотную, и такая близость стала беспокоить девушку. Он касался ее то своим плечом, то бедром, в которых чувствовалась стальная сила, приводившая Барбару в замешательство. Ей было уже не до текста. Собранность исчезла.
Строчки перед глазами путались, плыли…
— Расслабься, — повторил он и вдруг наклонился и поцеловал Барбару.
Когда-то она грезила о том, как Айк поцелует ее, но не могла и представить, что кровь сразу ударит в голову, а тело охватит теплая волна, заглушающая голос разума, напоминавшего о давней обиде. Помимо воли, пальцы скользнули к мужскому затылку, губы нежно раскрылись, готовые ответить на поцелуй, а он… он… Шарон резко отстранился.
— Нет! Не так! Плохо! — услышала Барбара и посмотрела на Айка в полном замешательстве.
— Что плохо? — пролепетала в ответ едва слышно.
— Анна умирает от желания, хотя и пытается бороться с собой!
Анна? Какая, к черту, Анна? Барбара лихорадочно пыталась разобраться с мешаниной в голове. И через секунду поняла: это всего лишь репетиция! Он разбирает эпизод!
Склонившись над сценарием, она быстро пробежала глазами по строчкам. Да, вот поцелуй! А ты решила, что Айк наконец-то в тебя влюбился? Не будь смешной! Ты не затронула его чувства семь лет назад, не удастся и теперь. Но как можно было проморгать первый поцелуй героя и героини? Все равно что не заметить внезапно ворвавшийся грохот реактивного самолета.
— В следующий раз будет лучше, — заверила Барбара резким тоном.
— Будем надеяться, — сухо ответил Шарон.
С трудом ей удалось подавить злость на себя.
— Продолжим?
Шарон кивнул, но, глянув на часы, чертыхнулся.
— Я и не заметил, что уже пять. Нет, на сегодня достаточно, — сказал он, поднимаясь и направляясь к столу. — Я закажу тебе такси.
— Э-э… Спасибо. — Барбара была слегка ошарашена. Две минуты назад его мысли целиком поглощал сценарий, и вдруг такая перемена. Вспомнил о неотложных делах или о ком-то?..
— У тебя встреча? — спросила она, когда Шарон снял телефонную трубку.
— Вроде того, — сдержанно ответил тот, набирая номер.
Шарон провел гостью через весь дом, затем они вышли на крыльцо и стали ждать машину.
— Я хочу, чтобы ты поглубже подумала о психологических мотивах поведения и поступков Анны. В них надо разобраться и понять.
— Да-да, — вскользь бросила Барбара, явно демонстрируя, что не спешит менять свой рисунок роли.
— Я говорю серьезно, — жестко уточнил Шарон. — Жду тебя завтра ровно в девять утра.
— Слушаюсь, ваша честь! — звонко выкрикнула она и щелкнула каблучками, но, встретившись глазами с Шароном, прочла в них грозовое предупреждение.
— И еще я буду очень признателен, если в течение ближайших дней пани подыщет себе не столь дорогое жилье и переберется из «Плазы». Этим пани окажет услугу и мне и продюсерской компании.
Барбара скрипнула зубами. Он обращается с ней будто с избалованной девчонкой! Но не цапаться же с ним на глазах у таксиста.
