Лудильщиков сторожило всего шестеро воинов – Борнхальд полагал, что этого более чем достаточно. И эти-то шестеро, хотя изо всех сил напускали на себя суровый вид, выглядели несколько смущенными. А рядом с кибитками, чуть поодаль от шестерых стражников, сидел на коне седьмой – низкорослый, худощавый, длинноносый мужчина в темно-сером кафтане словно с чужого плеча, несмотря на изящество покроя. Бородатый сотник Фарран, здоровенный детина, удивительно подвижный для своего огромного роста и веса, стоял неподалеку, поглядывая на всех семерых. При виде Борнхальда он приветственно приложил к груди закованную в латную рукавицу ладонь.
– Нам надо поговорить, мастер Ордейт, – обратился Борнхальд к костлявому коротышке.
Тот поднял глаза, окинул Борнхальда долгим испытующим взглядом и, лишь выдержав паузу, спешился. Фарран невнятно заворчал, но Борнхальд держался невозмутимо, и голос его звучал спокойно:
– Троих из этих Лудильщиков никак не могут найти. Вот мне и подумалось: может, вы исполнили то, что давеча предложили?
Когда Ордейт впервые увидел Лудильщиков, он заявил: «Перебить их всех – все равно от них никакого проку». Борнхальду случалось, конечно, убивать людей, но указанная Ордейтом причина представлялась ему недостаточно веской.
Ордейт почесал пальцем свой длинный нос:
– Ничего подобного, с чего бы мне их убивать? Тем более что вам мое предложение пришлось не по вкусу. – Сейчас он говорил с заметным лугардским акцентом, акцент этот то появлялся, то пропадал, – похоже, Ордейт сам этого не замечал, но Борнхальда подобная странность беспокоила.
– Выходит, вы позволили им сбежать, так, что ли?
– Ну, если на то пошло, я действительно отвел кое-кого из них в сторонку, чтобы без помех выяснить, что им известно.
– И что же вы узнали? Да что, во имя Света, Лудильщики могут знать такого, что принесло бы нам пользу?
– Так ведь пока не расспросишь, и не выяснишь. Но я их и пальцем не тронул – порасспросил о том о сем да велел убираться в свои фургоны. Кто же знал, что у них хватит духу удрать, хотя кругом ваших караульщиков понатыкано.
Борнхальд поймал себя на том, что скрежещет зубами. Этого странного типа ему навязали. Он должен был встретиться с ним, чтобы получить через него инструкции. Борнхальду все это очень не нравилось, однако грамоты были подлинные – с личной печатью и собственноручной подписью Пейдрона Найола – лорда капитан-командора Детей Света.
Но и эти грамоты не разъясняли всего. Само положение Ордейта оставалось неопределенным. Согласно инструкциям, Борнхальду предписывалось сотрудничать с ним и пользоваться его советами. Судя по тону приказов, лорд капитан-командор считал, что Борнхальду и впрямь потребуются советы этого типа. Все это не вызывало восторга. Оставалось неясным, находится ли Ордейт в его, Борнхальда, подчинении. Строго говоря, непонятно было и то, ради чего такой большой отряд Детей Света послали в это захолустье. Распространять Свет и искоренять приспешников Темного – это-то ясно и без слов. Однако риск для ордена был слишком велик. Послать чуть ли не половину легиона вглубь Андора – страшно и подумать, что будет, если весть об этом дойдет до королевы в Кэймлине. И те невразумительные разъяснения, которые были даны Борнхальду, никак не уравновешивали этого риска.
И снова мысли Борнхальда вернулись к Ордейту. Он не мог взять в толк, как лорд капитан-командор мог довериться подобному человеку, – ох уж эта его кривая ухмылка, высокомерный взгляд, неожиданные приступы ярости и прочие причуды, не говоря уже о том, что у него то и дело меняется акцент. От такого типа никогда не знаешь, чего ждать. Полсотни чад, сопровождавших Ордейта, были самыми хмурыми и угрюмыми солдатами, каких Борнхальду доводилось встречать. Наверное, Ордейт подбирал спутников себе под стать, и то, что он ухитрился собрать воедино столько кислых рож, кое-что о нем говорило. Да и имечко у него подходящее, ведь Ордейт на древнем языке означает «полынь», «горечь». Так или иначе, у Борнхальда были причины желать быть там, где он находился. И он будет сотрудничать с этим человеком до тех пор, пока этого не избежать. Но только до тех пор.
