Небо над головой окрасилось багрянцем, солнце над горизонтом отливало тусклым золотом. Судно сопровождали стайки дельфинов, которые выпрыгивали из воды и кувыркались в волнах. Чуть поодаль над гладью моря то и дело появлялись косяки серебристо-голубых рыб. Растопырив плавники, они взлетали над волнами и, пролетев не менее пятидесяти шагов, вновь погружались в колеблющуюся серо-зеленую воду. Илэйн с изумлением наблюдала за их полетами.
От дельфинов, которые, словно почетный караул, приветствовали возвращение «Танцующего на волнах» в родную стихию, Илэйн глаз не могла оторвать. Дельфинов девушка узнала по описаниям в книгах – там рассказывалось, что порой они спасают тонущих людей, выталкивая их на берег. В правдивость таких историй Илэйн верилось с трудом, но все равно читать об этом было занятно. Девушка, следя за представшим ее глазам чудом, успела пройти вдоль борта корабля на его нос. А дельфины между тем резвились, выпрыгивали из воды, ложились на бок, качались на волнах, поглядывали на нее и при этом ни на дюйм не отставали от корабля.
Стараясь получше рассмотреть их, Илэйн оказалась на самом носу судна, на самой его оконечности, и только тогда до нее дошло, что там стоит Том Меррилин. С грустной улыбкой тот поглядывал на дельфинов, ветер трепал его заплатанный плащ. Инструментов и прочего багажа при нем уже не было. И вновь старик показался девушке бесконечно знакомым.
– Вам невесело, мастер Меррилин? – спросила Илэйн.
– Прошу вас, миледи, называйте меня просто Том, – ответил он, подняв глаза на девушку.
– Хорошо, Том так Том. Но тогда уж и меня не называйте миледи. Здесь я просто госпожа Траканд.
– Как вам будет угодно, госпожа Траканд.
Илэйн показалось, что по лицу менестреля скользнула улыбка.
– Как можно грустить, глядя на этих дельфинов, Том?
– Они свободны, – пробормотал Меррилин таким тоном, что Илэйн не поняла: отвечает он ей или говорит сам с собой. – Им не приходится принимать решения и не нужно за все платить. Никаких забот, кроме, конечно, необходимости думать о пропитании. И возможно, остерегаться акул. И еще рыб-львов. А может статься, и сотни иных опасностей, о которых я и понятия не имею. Кто знает, может, у них вовсе не такая безмятежная жизнь, как кажется на первый взгляд.
– Вы им завидуете?
Том не ответил, да она и не настаивала, поняв, что вопрос неуместен. Илэйн просто хотела, чтобы он улыбнулся – нет, рассмеялся. По какой-то причине ей казалось, что стоит старику рассмеяться – и она припомнит, где встречала его прежде. Илэйн решила сменить тему и поговорить о том, что, наверное, ему ближе.
– Том, а вы не собираетесь сложить поэму о Ранде? – Слагать поэмы подобало бардам, а отнюдь не менестрелям, но капелька лести, пожалуй, не повредит. – Сказание о Возрожденном Драконе. Знаете, Лойал собирается написать о нем книгу.
– Возможно, я и сочиню поэму, госпожа Траканд. Возможно. Но ни мое сочинение, ни книга огира не помогут надолго сохранить истину. Все, о чем мы поведаем, будет скоро забыто. Грядет новая эпоха… – Он поморщился и потянул себя за ус. – Ждать осталось всего год-другой. И чем будет отмечен конец эпохи? Может, такой катастрофы, как во время Разлома, и не случится, хотя, если верить пророчествам, всем придется несладко. Только вот какая беда с пророчествами. Они написаны на древнем наречии, а вдобавок и высоким слогом – поди-ка разгадай смысл. Кто знает, то ли понимать их буквально, то ли за мудреными словесами кроется нечто совершенно иное.
– Но вы говорили о своей поэме, – перебила его Илэйн, чтобы вернуть разговор в прежнее русло.
– Я говорил о переменах, – отозвался менестрель, покачав седой лохматой головой. – Моя поэма, если я все же сложу ее, и Лойалова книга станут лишь семенами нового знания, да и то если нам повезет. Те, кто знает, что происходило на самом деле, умрут, а внукам их прошлое будет представляться совсем другим. А что уж говорить о внуках их внуков. Дюжина-другая поколений – и героем преданий может оказаться не Ранд, а например, вы.
– Я? – рассмеялась Илэйн.
– Почему бы и нет? А может быть, Мэт или Лан. Или даже я. – Он усмехнулся, и его обветренное лицо потеплело. – Я – Том Меррилин. Не менестрель, а… кому ведомо кто? Том Меррилин, не глотающий огонь, а выдыхающий его, мечущий пламя на манер Айз Седай. – Он картинно взмахнул плащом. – Том Меррилин, таинственный, непостижимый, сотрясающий горы и возводящий на престол королей. – Он засмеялся низким гортанным смехом. – Ранду ал’Тору очень повезет, если в следующую эпоху будут правильно произносить его имя.
