Маркос встал, собираясь уходить.
— Какой ты красавец! — Ирини с восхищением погладила лацканы его пиджака. — И как тебе идет этот костюм! Ты похож на настоящего бизнесмена.
— Сегодня торжественное открытие. — Он взял ее руку в свои. — Папакосты устраивают прием, ожидается нашествие важных персон.
— Надо же! — Мать сияла от гордости, что сын будет присутствовать на таком приеме. — Кто там будет? Расскажи.
Ирини жила карьерой сына. Она ни разу не была в «Парадиз-бич» и тем более вряд ли побывает в «Восходе», но всегда хотела знать, что происходит в этих больших отелях. Ирини Георгиу непременно купит свежий номер местной газеты и вырежет фотографии с приема, которые наверняка поместят на первой странице.
— Мэр с женой, — начал невозмутимо перечислять Маркос. — Куча политиков из Никосии, бизнесмены, друзья отца миссис Папакосты, даже зарубежные гости…
— И ночной клуб откроют? — спросила она.
— Не сегодня, — ответил Маркос. — Завтра.
Он посмотрел на часы.
— Я полью твои цветы, — сказала Ирини. — И рубашки твои накрахмалю. Они будут в твоем шкафу.
Она уже принялась за домашние дела: собирала чашки, вытирала стол, обрывала отцветшие цветки герани, заглядывала в клетку к канарейке, проверяя, достаточно ли у нее корма. А вскоре примется готовить обед. Все члены семьи обожали ее стряпню, в особенности Паникос, который заметно прибавил в весе после свадьбы. Мария будет ей помогать, а зять приедет домой на обед из своего магазина электротоваров в двенадцать.
— Мне пора. — Маркос поцеловал мать в макушку. — Обещаю все тебе рассказать, когда вернусь.
Теперь до заката солнца нельзя терять ни минуты. Когда наступят сумерки, самое крупное общественное событие года на острове будет в самом разгаре.
Отель «Восход» наполнился ароматом сотен лилий и духов шикарных женщин. Платья были всех оттенков драгоценных камней, а украшения переливались цветами радуги.
Гостей встречали у входа и направляли по малиновому ковру к фонтану с резвящимися дельфинами. Здесь им подавали ледяное шампанское и предлагали полюбоваться фресками.
Колонны из гипса были увиты цветами. С наступлением темноты их эффектно подсветят.
Дюжина официантов в белых пиджаках разносила закуски. Шеф-повар и двадцать пять поваров и их помощников трудились на кухне с рассвета. Результатом их трудов стала батарея красочных канапе, на которую не пожалели желатина, декоративной отделки и слоеного теста. Кухонные кудесники работали как роботы, механически отрезая и украшая, чтобы каждый кусочек выглядел аппетитно и аккуратно и не напоминал ничего из традиционной кипрской кухни. Там были волованы, маленькие кусочки фуа-гра и креветок, которые следовало брать, накалывая на коктейльную палочку. Шеф-повар был французом и вдохновлялся идеями Эскофье[13]. Он велел, чтобы все закуски были декорированы как десерт. Если нельзя было положить сверху вишенку, в качестве завершающего штриха использовали икринки или крошечные кусочки помидора.
Несколько сотен гостей говорили одновременно, и шум голосов заглушал звуки оркестра. И все же двенадцать музыкантов продолжали играть: они знали, что позже, когда публика начнет расходиться, оставшиеся по достоинству оценят их тщательно подготовленный репертуар. Оркестр прилетел накануне из Парижа — для этого знаменательного события многое было заказано издалека. Саввас Папакоста хотел всячески подчеркнуть международный уровень отеля, и звуки бузуки испортили бы все дело одной нотой. Это был поистине изысканный прием.
Все гости естественным образом оказывались на открытой террасе, в центре которой была подвешена конструкция из белых цветов, представлявшая собой название отеля. Перед ней ждали хозяева, чтобы приветствовать гостей.
Афродити, в длинном платье цвета слоновой кости, вся сверкала. Ее руки обвивали браслеты из белого золота в виде змей. У одной из них глаза были из рубинов, у другой — из сапфиров. Некоторые гости считали, что она похожа на русалку, другие находили сходство с Клеопатрой. Все женщины с завистью рассматривали Афродити, стараясь не упустить ни одной детали: бриллианты в ушах, изысканное струящееся платье, которое переливалось при каждом движении, золотые сандалии, эффектная высокая прическа. Эмин постаралась и уложила волосы идеально. Дамы гадали, сколько шпилек и заколок ушло на этот парикмахерский шедевр. Несмотря на тайное восхищение, они делились с мужьями короткими язвительными замечаниями.
