Кира вошла в мрачный Терновый Лес на востоке форта. Лес был таким густым, что никто не мог ничего рассмотреть за деревьями. Пока она медленно пробиралась через него вместе с Лео, снег и лед хрустели под ее ногами. Подняв глаза вверх, Кира увидела, что над ней возвышаются терновые деревья, которые, казалось, тянутся бесконечно. Это были древние черные деревья с искривленными ветвями, напоминающими терна, и с толстыми черными листьями. Кира чувствовала, что это место проклято – ничего хорошего никогда не выходило отсюда. Люди ее отца возвращались отсюда после своей охоты ранеными, и несколько раз тролль, прорвавшийся через Пламя, находил здесь убежище и использовал его в качестве плацдарма, чтобы нападать на сельских жителей.
Как только Кира вошла в лес, она тут же ощутила озноб. Здесь было темнее, прохладнее, воздух был более влажным, наполненный тяжелым запахом терновых деревьев, которые пахли как разлагающаяся почва, а огромные деревья вытесняли то, что осталось от дневного света. Будучи настороженной, Кира сердилась на своих старших братьев. Было опасно отправляться сюда без сопровождения нескольких воинов, особенно во время сумерек. Каждый звук пугал ее. Раздался отдаленный крик какого-то животного, и девушка вздрогнула, обернувшись в поисках зверя. Но лес был очень густым, и она ничего не нашла.
Хотя находившийся рядом с ней Лео зарычал и внезапно погнался за ним.
«Лео!» – крикнула Кира.
Но он уже убежал.
Кира раздраженно вздохнула. Волк всегда так себя вел, когда на его пути попадалось какое-то животное. Хотя она знала, что, в конечном итоге, он вернется.
Кира продолжила свой путь, теперь уже в одиночестве, лес становился темнее. Девушка старалась идти по следу своих братьев, когда услышала отдаленный смех. Она вся превратилась во внимание, повернувшись к звуку и помчалась через густые деревья, пока не заметила своих братьев впереди.
Кира держалась позади, сохраняя приличное расстояние, не желая быть замеченной. Она знала, что если Эйдан увидит ее, ему станет стыдно и он прогонит ее прочь. Она решила, что будет наблюдать из теней, просто чтобы убедиться в том, что они не попали в неприятность. Будет лучше, если она не опозорит Эйдана, чтобы он почувствовал себя мужчиной.
Под ее ногами хрустнула ветка и Кира пригнулась, встревожившись, что этот звук выдаст ее, но ее пьяные старшие братья были рассеянными и уже находились на добрых тридцать ярдов от нее. Они шли быстро, их собственный смех приглушал звук. Судя по языку тела Эйдана, Кира видела, что он напряжен, как-будто собирается заплакать. Он крепко сжал свое копье, словно пытался доказать самому себе то, что он – мужчина, но это было неуклюжее сжатие слишком большого копья, и Эйдан испытывал страдания под его тяжестью.
«Поднимайся сюда!» – выкрикнул Брэкстон, повернувшись к Эйдану, который шел на несколько футов позади.
«Чего ты так боишься?» – спросил его Брэндон.
«Я не боюсь», – настаивал Эйдан.
«Тихо!» – внезапно сказал Брэндон, остановившись, вытянув ладонь перед грудью Эйдана. Впервые выражение его лица стало серьезным. Брэкстон тоже остановился, они все напряглись.
Кира укрылась за деревом, пока наблюдала за своими братьями. Они стояли на краю поляны и смотрели прямо перед собой, как-будто что-то заметили.
Девушка настороженно пробралась вперед, стараясь получить лучший обзор и, когда она прошла между двумя деревьями, то остановилась пораженная, увидев то, на что смотрели ее братья. На поляне находился одинокий дикий кабан, который выковыривал желуди. Это был необычный дикий кабан, перед ними был настоящий монстр – Чернорогий Кабан, самый большой из всех, которых Кира когда-либо видела, с длинными закрученными клыками и тремя длинными черными заостренными рогами: один рог торчал из его носа, а два других выступали из его головы. Будучи практически одного размера с медведем, он представлял собой редкое создание, известное своей злобой и скоростью, подобной скорости света. Этого животного боялись повсюду, и ни один охотник не желал с ним встречаться.
