Я могла бы глубокомысленно заявить, что концерты тоже бывают разными. Одно дело собирать стадионы и Дворцы спорта, и совсем другое — районные Дома культуры. Но вслух говорить этого не стала. В конце концов, я нахожусь в чужой квартире в компании трех незнакомых человек, поэтому надо вести себя осторожно. По крайней мере, насколько это возможно в моем положении. К тому же я собиралась придумать, как мне выйти из ситуации с наименьшими потерями! Поэтому я глубокомысленно воззрилась на Юрия и воскликнула:
— Да ты что? Не может быть! Это здорово!
Он расслабился и улыбнулся.
— Да, это было здорово, — подтвердил он. — Саша вообще такой молодец, так выкладывается на своих концертах. Очень странно, что ты о нем не слышала.
— Ну знаешь, наверняка слышала, — соврала я, — просто забыла. Я редко смотрю телевизор, на концерты не хожу, поэтому немудрено, что я не знаю современных артистов. Кроме Пугачевой с Киркоровым и Кобзона с Лещенко, я никого толком не помню.
— Киркоров с Пугачевой уже давно развелись, — поведал стилист. — А у Кобзона на голове парик, ты знала?
— Да что ты, — как можно натуральнее ахнула я. — Не может быть! А Антон — тоже гей?
— С ума сошла? — хохотнул Юрик. — По-моему, гея легко распознать с первого взгляда. Почему у тебя создалось такое впечатление об Антоне? Он администратор Золотого!
Мы пообсуждали протухшие новости про Пугачеву и Кобзона. Через полчаса на кухне, наконец, появился мой тюремщик.
— Александр прилег отдохнуть, — сообщил он, — а я принял душ и сейчас не прочь позавтракать.
Я вспомнила, что тоже давненько не ела, и ощутила голодное урчание желудка.
— Давайте закажем пиццу, — вырвалось у меня. — Если Саша был на гастролях, в холодильнике у него наверняка пусто.
— И домработницу мы не предупредили, — задумчиво произнес Антон, — вернулись на два дня раньше, чем планировали… Так что, может быть, и в самом деле пицца — неплохая идея.
— Мне с грибами, — обрадовался белобрысый. — И колу.
Сообщив о своих предпочтениях, я откинулась на спинку дивана. Ну вот, хоть что-то хорошее за сегодняшнее утро! Сейчас привезут горячую пиццу, я позавтракаю, хотя уже пора обедать, и потом соображу, как мне подступиться к Антону. На сытый желудок моя голова соображает гораздо лучше. Но уже и сейчас ясно: чтобы покинуть эту квартиру спокойно и без потерь, мне надо расположить к себе этого человека. Не хозяина квартиры, а именно Антона. Может, он выполняет роль секьюрити при певце? Уж больно строг… Но как мне подобраться к нему и заставить мне поверить? В очередную придуманную небылицу он не поверит, добрым сочувствием ко мне не проникнется, да и вообще он — настоящий кремень!
И тут мне пришло в голову соблазнить Антона. Ну, не в прямом смысле, конечно, я же не проститутка, чтобы спать с каждым встречным мужчиной! Но, как показывают в фильмах, надо его завлечь, убедить, что он мне очень нравится и я готова отдаться ему прямо здесь и сейчас, а потом улучить момент, оставив его без штанов, и убраться из этой квартиры.
Ну разумеется, как я сразу об этом не подумала! Во все времена женщины пользовались против мужчин единственным оружием — собственной внешностью. Если таковая оставляла желать лучшего, в ход шли харизма и хитрость, на худой конец можно было прибегнуть к уму. Я рассчитывала на свое очарование, большие глаза и полуголые ноги. И на основной инстинкт каждого мужчины, разумеется. Вряд ли хоть один из них усомнится, что женщина от него без ума! Антон не должен стать исключением. В конце концов, все мы тщеславны, а уж мужчины в особенности. Надеюсь, что Юра не солгал и Антон не посещает пикантные заведения под голубыми вывесками. С чего же начать? Ах да, со «стреляния» глазками. Я загадочно взмахнула ресницами и уставилась на Антона. Он оторопел и подавился последним куском пиццы. Это меня ободрило: похоже, я иду по верному следу. Вон как сумела его поразить, он даже закашлялся! Но соблазнять одного мужчину в присутствии другого — прямо скажем, извращение.
Теперь следовало спровадить Юрика. Я отложила карты и потянулась.
— Схожу-ка я в дамскую комнату, попудрю носик, — кокетливо улыбаясь Антону, сообщила я и поднялась.
