— Я об этом просто не думал, — отозвался Граймс. — Лучше скажите мне, кто залетел на сей раз? В порту стоит один-единственный корабль — «Мандрагора Приграничья». Если мне не изменяет память, самым тяжким преступлением, которое вменяли кому-либо из ее команды, — это попытка пронести на борт бутылку шотландского виски, которой не оказалось в декларации.
— Никого из них я не обвиняю, коммодор.
— Неужели?
— Не я издаю законы, коммодор Граймс. Но моя прямая обязанность — следить, чтобы их соблюдали. Правительство постановило, что импорт определенных предметов роскоши облагается налогом, и определило, какой объем товаров пассажиры и члены экипажа могут ввозить беспошлинно. Но к нарушению вышеперечисленных пунктов — и вам это прекрасно известно — я отношусь достаточно снисходительно.
Граймс неохотно согласился.
— Обычно мы закрываем глаза на то, что ребята провозят выпивку или сигары — для себя. Мы тормозим их только в тех случаях, когда товар явно куплен на продажу.
— Гхм.
— Коммодор, некоторые товары запрещены к ввозу. Вы много путешествовали и знаете, что во многих мирах к наркотикам такое же отношение, как у нас к табаку, алкоголю… или даже чаю или кофе.
— Франциско… — заключил Граймс.
— Да, Франциско. Я читал об этой планете, но у меня не возникло никакого желания ее посетить.
— Странный мир. Половина ее жителей сделала из религии опиум, а другая превратила опиум в религию.
— Хорошо сказано, коммодор. Значит, я могу не напоминать, что наркотики, а в особенности галлюциногены, запрещены в Мирах Приграничья.
— Ну, нам и без них неплохо.
— Вам, коммодор — может быть. Но кое-кто без них жить не может. А спрос всегда рождает предложение.
— Контрабанда?
— Именно.
— Ас чего вы взяли, что это контрабанда? Может быть, у кого-нибудь грибная плантация в паре миль от космопорта? Или какой-нибудь доморощенный химик варит ЛСД у себя на кухне?
— Не забывайте: в этом направлении мы работаем рука об руку с полицией, коммодор. Факты указывают на незаконный ввоз.
— И какой помощи вы ждете от меня? Я не полицейский и даже не таможенник.
— Вы — лицо, облеченное властью, как и ваши капитаны. Я прошу только о сотрудничестве.
— Все это четко расписано в регламенте компании. За контрабанду полагается наказание в виде моментального увольнения, — сказал Граймс.
— Только для тех, кого поймали, — заметил Биллинхарст.
— Не вижу разницы.
— Не пойман — не вор, и вы это знаете, коммодор.
— Хорошо. Я выпущу соответствующе распоряжение. — Я ожидал от вас большего, коммодор Граймс.
— А что еще я могу сделать? — Коммодор вздохнул. — И с чего вы взяли, что это именно наши корабли? Большинство из них летают в Восточный Круг… и мне доподлинно известно — более того, я в этом уверен: там не производят ни сырья, ни наркотиков. Ни на Фарне, ни на Меллисе, ни на Стрее, ни на Гроллоре.
— «Динго Приграничья» обслуживает торговые рейсы между Лорном и Эльсинором, там проблем из-за наркотиков никогда не возникало. Но в порты Сектора Шекспира кто только не прилетает. «Вомбат Приграничья» большей частью летает на Роб Рой, что в Империи Вэйверли.2 До сих пор вэйверлианцы получали свой шотландский виски и вполне этим довольствовались. Но порты Вэйверли свободно торгуют со всей Галактикой.
— Гхм… И все равно я никак не возьму в толк, к чему весь этот шум вокруг химикалий, которые якобы расширяют сознание. Ведь они свободно продаются по крайней мере на тысяче планет?
— Но здесь, — твердо ответил Биллинхарст, — их употребление запрещено законом.
— Если людям что-то нравится, это следует запретить, — усмехнулся Граймс. — Не помните, кто сказал, что закон похож на осла?
— Мне не нравится ваша позиция, коммодор Граймс, — с осуждением произнес Биллинхарст.
— Временами я сам себе не нравлюсь, — скорбно отозвался коммодор. — Но как бы то ни было, я составлю циркуляр.
— Спасибо. Уверен, что от него будет много проку, — ответил Биллинхарст.
«Чертов ехидный ублюдок», — подумал Граймс.
