Конный двор представлял собой очень глухое место. В отличие от других подобных дворов, здесь не жила ни одна душа. Гаражи соседствовали с мебельным складом. И в глухую пору ночи никто не мог видеть похитителя автомобиля.
Следы убийцы терялись в неизвестности. Очевидно, он был не новичок в подобных делах и смог все предусмотреть.
Глава 4
Было уже семь часов, и улицы Уэст–Энда заполнил торговый люд, когда Дик вернулся в свою квартиру на Куинз–гейт. Напряжение последних часов сменилось усталостью, и он почти сразу уснул. Перед сном он с облегчением вспомнил, что Мэри не видела этой страшной картины преступления. Только ближе к вечеру зашедший в гости Кремень Смит разбудил его. Пока Дик одевался и приводил себя в порядок, инспектор рассказывал ему о ходе расследования. Машину оставили на дороге за двадцать минут до того, как Смит нашел ее; свидетели показали, что водитель вышел из такси и пешком направился в сторону Эр–стрит; счетчик остановился на семнадцати шиллингах, хотя все это ровным счетом ничего не давало следствию.
— Хотите, наверно, узнать самую интересную подробность? У этого парня в кармане мы нашли сто однофунтовых банкнот.
— У Тиклера?
Кремень подозрительно глянул на Дика.
— Откуда вы знаете, что его звали Тиклером?
Дик ответил не сразу.
— Это может показаться странным, но я узнал его тотчас же, как только увидел. Когда–то он служил у моего дяди.
— Прошлой ночью вы мне этого не сказали.
— Прошлой ночью я еще не был уверен; я все сомневался, пока не увидел, как его вытаскивают из машины. Насколько помню, этого человека дядя выгнал за воровство лет шесть–семь назад.
Кремень кивнул.
— Все равно. Я и зашел сказать вам об этом. Сегодня утром я видел старого Лайна. Так он ваш дядя, да? Поздравляю! Старик с норовом. Весь Скотленд–Ярд для него пустое место.
— Что он сказал?
Кремень раскурил свою огромную трубку.
— Старик, наверное, совсем выжил из ума. Все, что он мог вспомнить о Тиклере, это что тот был мерзавцем. Это мы и без него знали. Сто однофунтовых банкнот! Ну хотя бы одна пятерка нашлась — было бы легче.
Он расчистил место и взгромоздился на заваленный инструментами и деталями верстак.
— Все думаю, кто этот парень, который заманил его в машину? Держу пари, американец. Это меня и беспокоит — прогресс добрался и до преступного мира.
Дик рассмеялся.
— Если вам верить, Кремень, прогресс способствует росту преступлений.
— А то нет! Что мы сейчас имеем? — Инспектор стал загибать пальцы. — Появилась фотография — теперь без труда можно заниматься подделками; аэропланы — чтобы теперь вору быстро удрать из страны; машины — грабить стало удобно. А радио? Да за шесть последних месяцев у меня в Уэст–Энде было четыре случая, когда им пользовались для грабежей! А электричество? Да теперь взломщика с дрелью не остановит даже самый прочный металл сейфов! Прогресс!
Дик подумал, что убийства в такси прогресс не коснулся.
— Убить могли и в экипаже.
— Лошадь на улице не бросили бы, — последовал уничтожительный ответ. — Держу пари, это только начало.
Инспектор положил руку на продолговатую стальную коробку рядом с ним.
— Тоже дитя прогресса — значит, жди, что оно натворит. Это бесшумное ружье…
— Пистолет прошлой ночью тоже был бесшумный?
Кремень Смит на мгновенье задумался, а затем непоследовательно спросил.
— Пиво у вас найдется?
Под одним из верстаков стояла дюжина бутылок. Дик всегда держал пиво для друзей, которым иногда требовалось взбодриться. Кремень открыл пару бутылок и одну за другой мигом осушил. За ним давно укрепилась слава великого любителя пива. Он мог, как поговаривали, в один присест выпить двадцать бутылок, оставаясь при этом трезвым. Сам он утверждал, что пиво улучшает логическое мышление. Огромным красным носовым платком сыщик тщательно вытер усы, крякнул и продолжил разговор:
— Мы не нашли никого, кто слышал бы выстрелы. И кто знает, где стреляли? Такси могли угнать куда–нибудь за город. Там полно глухих мест, где пару выстрелов никто и не услышит. За два часа можно проехать Бог знает сколько. Кстати, на ветровом стекле остались следы дождя, а на колеса налипла грязь. В Лондоне дождя не было, а сразу за городом, говорят, лил, как из ведра. Вывод напрашивается один…
