Может, они заговорят. Скажут что-нибудь, что позволит мне понять, кто они такие, или даст ответ на один из вопросов моего устного списка. И я слушал, но они издавали лишь те звуки, какие обычно издают люди в таких обстоятельствах. Мычание, оханье, бормотание, стоны, прерывистое дыхание и легкие вздохи удовлетворения.
Чем ближе к концу, тем очевиднее было ее возбуждение. Вероятно, он испытывал нечто похожее, но лучше сдерживался. Она громко вскрикивала, и я попытался не слушать, но тут одна фраза привлекла мое внимание, я невольно прислушался и подумал — да, я подумал — да, точно, это она!
Не знаю, есть ли в словарях слово «антиклимакс». Конечно, я могу туда заглянуть, впрочем, если вам нужно, загляните сами. Мне ни к чему, я и так знаю, что это такое. Стоять в ванне, не имея возможности опорожнить мочевой пузырь, когда два человека в соседней комнате кончили заниматься любовью.
И что теперь?
Я не слышал ни звука, но что это означало? Либо они лежали в согласном молчании, либо набирались сил для второго раунда, либо дремали. Так или иначе, но деваться мне пока некуда.
Так что я остался стоять в ванне и поймал себя на мысли о Редмонде О'Ханлоне и кандиру. Плыви я сейчас по Амазонке, испытывая ту же неотложную потребность, что и теперь, я бы знал, что опорожнить мочевой пузырь — все равно что разослать именные приглашения всем кандиру в окрестных водах. Вот только сколько еще я смогу продержаться?
Короче, вы меня понимаете. Не знаю, долго ли еще я занимался бы подобными размышлениями и к чему бы они привели, но тут меня отвлекли звуки из комнаты. Парочка зашевелилась, они что-то шептали друг другу, но так тихо, что я ничего не понял.
Послышались приближающиеся шаги, и в ванной вспыхнул свет. О боже, неужели они захотят принять душ? Не такое уж неслыханное дело после любовных игр, но…
Это была женщина, и я не без удовольствия убедился, что она не настолько пунктуальна, как мне было показалось. Она намочила полотенце в раковине, обтерлась и вытерлась другим полотенцем. Она вышла, наступила его очередь, и представьте себе, этот сукин сын опять стал мочиться! И спускать воду, и мыть руки, после чего вышел и погасил свет.
Затем снова послышались какие-то шорохи, и свет погас. Не в ванной — там он уже был выключен, — а в спальне. А потом я услышал невероятно сладкие звуки закрывающейся двери и поворачивающегося в замке ключа.
Я выждал еще немного, чтобы убедиться, что слух меня не подвел: они ушли и не вернутся за какими-то забытыми вещами. Следовало бы подождать подольше, пока они не дойдут до лифта, но ведь я и так ждал слишком долго.
Я отдернул занавеску и выбрался из ванны. Мне даже не пришлось поднимать сиденье унитаза. Этот неотесанный бесцеремонный мужлан забыл его опустить.
Вот я не такой. Я человек современный и воспитанный. Завершив свое дело, я опустил сиденье.
Признаюсь, больше всего мне хотелось выбраться отсюда. Но я не забыл, что еще не проверил гардеробную. Чемодан был на месте. Я даже не понял, заходил ли туда кто-то из них. По-моему, они были слишком заняты посещениями ванной комнаты.
Я внимательно разглядел багажную бирку: Карен Кассенмайер, город Генриетта, штат Оклахома. Текст можно скопировать, но зачем? Я узнал ее по звукам, которые она издавала под конец. Мне уже приходилось их слышать, и женщина, которая их издавала, звалась отнюдь не Карен Кассенмайер.
Но кем был тот, кто извлекал из ее уст столь характерные звуки? Вероятно, мне стоило слегка отодвинуть занавеску и попробовать его разглядеть. Но все равно я бы увидел лишь спину, когда он пользовался сначала туалетом, а затем раковиной. Наверняка я бы не смог его опознать.
Я обратил внимание, что постель они застелили. Но простыни не поменяли, а значит, он мог оставить на них следы, из которых удастся извлечь ДНК. Насколько мне известно, они сохраняются очень долго.
Странно, что наши голубки не забыли убрать постель…
Я вернулся, чтобы взглянуть на нее еще раз, и благодаря своей редкой наблюдательности понял, что они вовсе не убирали постель. Они ее просто не разбирали. На покрывале остались несомненные (если не сказать «неприличные») следы тех самых игр, невольным слушателем которых я был так недавно. Этого и следовало ожидать, но я увидел и другой след, которого ожидать не мог, — черноватое пятно формой и размером с человеческую ладонь, прямо над одной из подушек.
